Случай в аэропорту   ::   Бенилов Евгений

Меня раздражает, что четверть продавщиц в магазинах по-прежнему хамят (остальные три четверти кокетничают, но это не утешает). А почему я должен торговаться всякий раз, когда сажусь в такси?... То есть, я, собственно, и не торгуюсь, а, уплатив запрошенную сумму, молча злюсь... поверьте, я не жаден до денег - просто не люблю, когда меня считают простофилей!

День примерно на пятнадцатый, я совсем перестаю понимать мир, в котором нахожусь. Почему люди так враждебны друг другу?... Почему неловкое движение в набитом автобусе приводит к скандалу или даже мордобою? Как это сочетается с той щедростью и любовью, с которой мои друзья относятся ко мне и друг другу?

Или, скажем, нищие, которыми усеяны улицы Москвы: меня предупредили, что подавать им нельзя... да я и сам понимаю - чай, не бином Ньютона. Однако, когда я прохожу мимо женщины с окаменевшими глазами, детской коляской и плакатом "Мой сын умирает от лейкемии. Помогите, чем можете", у меня остается ощущение, будто мне плюнули в лицо. Каков шанс, что на плакате - правда?... Один из ста?... Один из тысячи?... Сколько денег мне не жалко, чтобы спасти ребенка от гибели, грозящей ему с вероятностью 0.1%?...

День примерно на двадцатый, я свожу контакты с окружающим миром к минимуму.

Перестаю ездить в городском транспорте: передвигаюсь пешком или, в крайнем случае, на такси. Большей частью сижу дома и читаю (работать, находясь в России, я почему-то не могу). Вечерами встречаюсь с кем-нибудь из друзей...

а если все заняты, то покупаю бутылку коньяка и надираюсь один. Мне начинают сниться кошмары, например: я потерял паспорт и не могу улететь домой. Или:

меня арестовывают, приняв за чеченского террориста, и я опять же не могу улететь домой...

Но вот, наконец, приходит счастливый миг. Кто-нибудь из друзей с машиной провожает меня в Шереметьево. Я сдаю багаж и прохожу паспортный контроль, бурно наслаждаясь каждой ступенькой лестницы в небо...

И, погрузившись в насыщенный дождем, холодный воздух Ирландии, я чувствую, что счастлив. Жизнь возвращается на круги своя: математика чередуется с семейными заботами. Коллеги относятся ко мне хорошо, начальство ценит. У меня просторный, светлый кабинет с окном в полторы стены, с видом на фонтан посреди ухоженного парка. Я провожу там с десяти утра до шести вечера, пишу ровные, элегантные символы на разлинованном листке бумаги или экране компьютера. Вечера провожу в кругу семьи - с веселой, доброй, симпатичной женой и умненьким, послушным ребенком. В субботу или воскресенье, как правило, приходит Димка со своей благоверной: мы пьем водку, закусываем пельменями и в сотый раз смотрим по видику "Обыкновенное чудо". Или поем под гитару Кима с Окуджавой. Или надрываемся перед телевизором, когда "Спартак"

в очередной раз продувает в четвертьфинале Лиги Чемпионов. Или спорим о преимуществах Акунина перед прочими представителями детективного жанра...

По крыше дома барабанит ледяной дождь, но внутри - тепло и уютно. Будто мы на тропическом острове, заблудившемся посреди Ледовитого океана...

Господи, спаси нас и сохрани от того, чего мы не понимаем.