Стальной дрозд   ::   Русанов Владислав

Аннотация: Великая Империя на грани краха, и лишь немногие пытаются встать на ее защиту. Среди них знаменитый сыщик Мастер и сбежавшая из борделя Флана, гвардеец Кир и студент Антоло. Они готовы жизнь отдать за Империю. Но прежде чем вступить в последнюю войну, надо выдержать множество испытаний: жертвенный костер жрецов Золотого Вепря и схватку с оборотнем-котолаком, борьбу с шайками мародеров и голод в осажденной столице, предательство соратников и ненависть волшебников-ренегатов…

---------------------------------------------

Владислав Русанов

Стальной дрозд

Часть первая

Могильщики империи

Глава 1



Серое небо навалилось на верхушки разлапистых сосен, словно медведь на загривок косматого лесного быка, давило их книзу, так и норовило согнуть и сломать медово-желтые хребты, вцепиться в загривки, топорщащиеся по-осеннему иглами. Ворочались темно-серые, грязные тучи, словно мускулы под мохнатой шкурой лесного разбойника. Моросью холодного пота оседал на одежде и конской сбруе обложной дождь.

По обе стороны от дороги — собственно, и не дороги вовсе, а лесной тропы — бесновалась толпа карликов-дроу, топая костлявыми ногами с шишковатыми коленями и неестественно большими ступнями — хоть без лыж по снегу зимой бегай. Круглые головы, водруженные на узкие плечи, поражали выпуклыми совиными глазами с вертикальным зрачком, скошенными подбородками и проваленными переносьями. Осенняя промозглая сырость — как-никак месяц Ворона [1] на дворе, еще немного, и пойдут первые заморозки — заставила их надеть кроме обычных кожаных юбочек еще и меховые безрукавки: рысьи, куньи, беличьи. Безбородые лица покрывала боевая раскраска. Охра, красная глина, перетертые в порошок лазурь и малахит, белые полосы мела. Узоры на щеках и лбах свивались в письмена и клановые знаки — клан Остролиста и клан Бука, клан Граба и клан Можжевельника, клан Горной Сосны и клан Бересклета…

Воины пронзительно вопили и потрясали короткими копьями, палицами и топориками, ножами и кулачными щитами, мощными дальнобойными луками, которые прославили племя низкорослых стрелков далеко за пределами гор Тумана.

Седоволосые вожди и суровые жрецы одобрительно кивали головами.

Улыбался и человек, поглядывающий на дроу с высоты седла. Судя по опавшим бокам вороного красавца, они преодолели не одну сотню миль, пробираясь сюда, в дремучие леса, покрывающие склоны гор на границе Гобланы и Барна. Но наездника дальний переход, казалось, нисколько не утомил. В отличие от трясущегося рядом изможденного слуги, он выглядел свежим, веселым и готовым в любое мгновение как разразиться хохотом, так и схватиться за рукоять меча, свисавшего с роскошного пояса — широкого, из тисненой кожи, усыпанного золотыми бляхами на дорландский манер.

Внимательного наблюдателя, знающего толк в обычаях народов, населяющих Империю и западные королевства, осмотр гостя остроухих скорее озадачил бы, чем удовлетворил любопытство. Тяжелое золотое кольцо в ухе указывало на уроженца Фалессы. Бородка клинышком — на благородного вельсгундского барона, эдакого фон Берген-Фраттера. Шляпу с неширокими полями украшали перья заморской птицы, обитающей лишь в пустынях на южных границах Айшасы. Правда, из трех роскошных белых опахал в целости и сохранности осталось лишь одно, изрядно потрепанное и намоченное непрекращающимися в последний месяц дождями, а о прежнем существовании остальных напоминали два обломанных черенка. Да и укрывающий плечи всадника плащ — даже на первый взгляд дорогой, вышитый золотом, несомненно имперской работы — кое-где покрывали подозрительные пятна и подпалины, заставляющие задуматься об искрах от походного костра.