Та сторона мира   ::   Дембский Эугениуш

Глаза его глубоко запали, вокруг них образовались темные круги, взгляд был тяжелым и безразличным. Казалось, жизнь полностью его покинула.

- Я только что видел спецвыпуск, - тихо сказал он.

- Быстро работают, - согласился я, словно не знал, что дежурные репортеры Службы новостей не даром едят свой хлеб.

Джордж пригубил виски, глядя на темный экран телевизора, словно все еще мысленно смотрел спецвыпуск новостей о поимке Кинальи, убийцы девятнадцати человек, похитителя детей, садиста. Я был уверен, что он не заметил бы даже жирафа в собственной комнате.

Сделав большой глоток, я поставил стакан на стол и, наклонившись, сказал:

- Джордж, я знаю, что тебе это уже ни к чему. Ты считаешь, что это обычная месть. Но это не так, его необходимо было обезвредить. Если бы ты даже отменил свое поручение, точно такие же были у меня еще от троих, причем с еще более конкретной формулировкой. Впрочем, его преследовала полиция всей страны и куча любителей. Рано или поздно его схватили бы или убили, но кто знает, сколько еще раз до этого ему удалось бы поизмываться над своими жертвами. Это нужно было сделать. Понимаешь?

- Понимаю. - Он осушил стакан и подвинул его ко мне. - И поэтому я все же рад, что ты в конце концов его поймал. Это... - Он показал пальцем на стакан. Я наполнил оба, он взял свой и закончил, поднеся стакан ко рту, словно пытаясь замаскировать любопытство в голосе: - Полицейские его подстрелили?

Я покачал головой:

- Он бросился на меня. - Помолчав, я добавил: - Но, пожалуй, я его спровоцировал. И, честно говоря, не могу избавиться от угрызений совести.

- Не буду говорить тебе, что он тоже не давал никаких шансов своим... Он прикусил губу. - В конце концов...

- Успокойся, - прервал я его. - Может быть, когда-нибудь я пожалею об этом, может быть, будь этот мир немного другим, я жалел бы уже сейчас, но сейчас в твоем сочувствии я не нуждаюсь. Лучше... - Я замолчал и взялся за стакан, чтобы получить пару секунд на поиск подходящего завершения фразы.

- Лучше перейдем к делу, ладно? - Он улыбнулся одними губами.

Я кивнул, хотя те слова, которыми собирался закончить фразу я сам: "...займись собой, а то плохо выглядишь", казались мне в данном случае более подходящими. Миллерман встал, подошел к телевизору и, сунув руку под аппарат, достал обычный желтый конверт и встряхнул им.

- Запылился немного, - сказал он и неожиданно покраснел. - Прошу прощения...

- Не придуривайся, - махнул я рукой и добавил: - Ты мне должен двенадцать тысяч. Столько стоило мне добраться до информации и получить наводку.

- Мы договаривались иначе. - Он положил конверт на столик передо мной.

Я взял его и открыл. Внутри было несколько десятков банкнот наименьшего из возможных четырехзначных номиналов; я вынул двенадцать, а остальные положил обратно в конверт и бросил его на стол. Он упал на пол, но никому из нас не пришло в голову двинуться с места, чтобы его поднять.

- Я вышел из дела, - сказал Джордж. - Продал свою долю. И делать мне совершенно нечего. - Он смотрел на меня, а я деловито взбалтывал виски. Вот думаю. Полгода назад, когда Киналья убил Мойру, когда мы остались без дочери, я был в отчаянии. Лина покончила с собой, и я возжелал мести. Теперь же я не способен ни на что, кроме как размышлять. Иногда мне кажется, что я не слишком любил дочь и жену, раз столь быстро перестал страдать из-за их смерти. Я не ощущаю радости от известия о поимке убийцы, я пуст. И до сих пор думаю, зачем он это делал. Ведь он даже не всегда забирал выкуп...

- Это зверь. Он убивает ради удовольствия. Нет, не зверь - они не убивают для удовольствия, - быстро поправился я. - Он просто человек. Люди хотят славы, величия, богатства, могущества. Иногда любой ценой. Так я думаю. - Я встал и убрал в карман деньги, сигареты и зажигалку. - Я пошел.

На полпути к двери я остановился и сказал через плечо:

- Уезжай куда-нибудь.