Время против времени   ::   Абрамов Александр

- А вы, должно быть, нездешние, новички в Сильвервилле?

Итак, город называется Сильвервиллем. Что-то новенькое, неигранное. Да и там ли мы, куда забросило нас прошлым летом? Я решаюсь прощупать аборигена.

- Путешествуем,-поясняю я.- Пешком, на пари,- и тут же пугаюсь: вдруг он не знает, что такое пари, но продавец не удивляется, и я продолжаю:- А шумно у вас здесь и людно. По улицам даже ходить трудновато.

- Порт,-поясняет продавец,- с тремя причалами. Один для речных пароходов из Вудвилля, оттуда до Города по железной дороге рукой подать, два других рыбацкие. Рыбы здесь уйма. Тут же и засолка, и копчение, и погрузка. Конечно, это не Город. Один он у нас - столица. А Сильвервилль так себе - городишко вроде Вудвилля. Только там, пожалуй, потише.

Мне все уже ясно: новый перескок в рай без памяти. А как он изменился покажет опыт. Мы платим полтора франка за старые соломенные шляпы типа "сомбреро" и покидаем этот пока единственный источник информации о мире, в котором неизвестно как и сколько времени будем жить. Улица круто сбегает к морю. Видны рыбацкие парусники у береговых причалов и высокая дамба, отделяющая залив от устья Реки. Пыли здесь поменьше, морской ветер гонит ее вверх по улице, где за спиной у нас все еще дымятся песчаные вихри. Почва влажнее, к тому же укатана экипажами и прибита сотнями лошадиных подков. Лошадей здесь больше, чем жмущихся к стенкам прохожих, гостевавших в питейных и торговых лавочках. Одеты они по-разному: есть парни вроде нас - в замасленных штанах и куртках, в стоптанных туфлях и босые, а кто в знакомых уже высоких, до икр башмаках, девчонки с голыми коленками, с отрезанными или оборванными подолами, католические священники в длинных черных сутанах, кое у кого завязанных грубой пеньковой веревкой, уличные торговцы пирогами и подозрительно мутной водой, видимо, от сушеных яблок. Попадаются и другие почище и побогаче, те, что садились в экипажи или выезжали в них из тихих замощенных переулков. Одеты они совсем по-другому: мужчины в цветных сюртуках и узких брюках со штрипками, дамы в длинных, до туфель, кружевных или шелковых платьях, отделанных бледно окрашенными кремовыми, розовыми и голубыми лентами. Мне показалось даже, что я вижу не успевших разгримироваться героев грибоедовской пьесы. Вот проехали Чацкий с Софьей и Лизой, сидевшей спиной к кучеру с длинным бичом, промчалась амазонка с картины в Третьяковке, выглянул из открытого ландо толстенький Репетилов, и тут же обогнали их два ковбоя из вестернов. Ничего не понимаю. Где я? В какой стране, в каком веке?

- А может быть, здесь время едет не вперед, а назад?- взрывает Мартин.

- Остришь?

- Пытаюсь. Но объяснение все-таки есть. Мы вот с тобой коротко подстрижены, ты даже длиннее, чем я, а у нас уже все ребята стригутся, как средневековые пажи. Ты очень уверен, что через пару лет не будут носить цветных париков? Женщины уже носят. Клеш ведь возродили, возродятся и штанишки. Кстати, и на Земле цилиндр еще из моды не вышел, и не только черный. Англичане на скачки до сих пор приходят в серых цилиндрах. А здешних, может быть, тоже на старину потянуло, вот и разъезжают по улицам этакие Чичиковы и Пикквики. Заметь: разъезжают, а пешком ходят другие, вроде нас - в грязных штанах и лошадиных шляпах. А у американских ковбоев и фермеров мода уже сто лет не меняется

Мы лениво идем вдоль набережной, мимо рыбацких баркасов, с которых грузчики в мешковине с парой деревянных крючьев на спине перетаскивают на берег ящики с рыбой. На другом причале у парусного грузового суденышка точно такие же грузчики один за другим волокут мешки не то с зерном, не то с солью. Мартин прав: в цветных камзолах и брюках со штрипками разъезжают в экипажах, а не волокут на спине мешки и ящики.