Встречный катаклизм   ::   Березин Федор

3 Полет по плану и без

- Ваша задача - произвести разведку в указанном секторе и передать информацию, вы меня хорошо поняли? - вот какая фраза завершила монолог начальника авиакрыла, перед тем как за спиной зарезанными монстрами взвыли двигатели и спрессованная мощь урагана подбросила "Харриер" вверх, в серо-голубую пустоту. И немножко замерло сердце, когда - Ричард Дейн не почувствовал, а догадался: устойчивая, вознесенная над волнами палуба оставила его один на один с железным преданным рабом, стремительным джинном, охватывающим его твердой скорлупой безопасности. И только щеки тряслись от стартовой вибрации и оттягивались книзу, а внутренности напрягались, как будто имели мышцы, - отвратительная плата за медлительность вертикального взлета.

А затем стало легче и было парение, но снова не осталось времени насладиться - все без остатка поглощала работа. Плановая и сверхурочная, подбрасывающая всяческие каверзы. Например, у него пропала связь с Центром управления воздушным движением, хотя он не высунулся из стокилометровой зоны его власти над миром. А когда Ричард Дейн вызвал его старшего брата - боевой информационный центр, тот тоже не отозвался. И тогда стало прямо-таки весело от удивления.

Ну а когда отказала система ориентации ТАКАН, он на короткий момент ощутил себя зеленым самоуверенным курсантом, на чью голову опрокинули ушат холодной воды первого проигрыша компьютерной программе-обучалке. Но он уже проверил себя, свои предыдущие действия, на сбой и аппаратуру джинна - тоже на сбой, и даже несколько растерялся - все он делал правильно. И джинн его поражал здоровыми рефлексами, а значит, причина была другая. И обобщая - хотя не его дело было обобщать и делать выводы, он должен был только вести своего джинна-коня куда следует - можно было связать эту причину с готовностью номер "один", и с тем, что с далекой теперь палубы "Рональда Рейгана" поднимались новые джинны. Теперь он знал, что послан не зря, что от добытой и переданной на авианосец информации зависит, куда разрядится эта копящаяся славная мощь (и разрядится ли?), не будет ли брошена в прошлое, оседая на шумную палубу, давясь начисто пружинами аэрофишинеров.

Да, он имел сейчас такую власть - обнаружить первым что-то, что вывело из дремы повседневности их АУГ - авианосную ударную группу. Что же это могло быть? Что могло помешать нормальному функционированию системы спутниковой ориентации? Что могло произвести все эти чудеса с исчезновением сигналов с командного пункта? Каждое из событий и само по себе могло значить многое, но в сочетании с тем, что за двадцать минут до его взлета пропала связь с дежурным самолетом радиолокационной разведки, а затем сгинули, растворились в молчании два дежуривших в "пятиминутке" "Томкета" могло значить только одно враждебные действия.

И он летел, сознавая свою ответственность и гордость за поручение. Хотя связь отсутствовала, у него был исправный прибор - локатор переднего обзора. Недавно в расстилающемся туманном низу он нашупал им эсминец "Гурон". Он так и не воспринял его визуально, но автоматическая запросная система "свой - чужой" опознала, квалифицировала и доложила. И хотя сам пилот не обменялся с капитанским мостиком "Гурона" ни единой фразой, он знал, что на судне его тоже опознали, вплоть до серийного номера. И это было здорово, он ведал, какие противосамолетные вещицы расставлены по палубе канувшего в тумане корабля.

И даже эта необычная составляющая полета - молчание эфира - заполнение его, вместо степенных и уверенных голосов людей, знающих свое дело, шелестом, шорохами бессвязной космической пустоты - стала уже в порядке вещей, нашла свое место в нише сознания, начала учитываться в книге происшествий памяти как постоянный действующий фактор.