Землей пожденные   ::   Носов Евгений Валентинович

Что же ты молчишь, вторая скрипка? Или ты считаешь, что твоя партия недостаточно наиграна?" Конструктору пришли эти не совсем ему понятные слова, когда он с надеждой смотрел на Герия. Но тот снова опустил голову книзу, будто лежавшая у его ног головоломка приковывала внимание.

- ...еще сотни и сотни лет полета к Цели, а позади уже тысячи, услышал Конструктор голос Бара и удивился, обнаружив, что за своими мыслями прослушал многое и сейчас утерял связь.

- Но ты последний из Конструкторов. И вместо того, чтобы готовить себе смену, ты с каким-то непонятным усердием возишься с Оранжевым, будто он выше всего и всех в Колонии. Неужели не ясно, что если ты уйдешь без замены в ничто, нам нет смысла продолжать полет?..

- Да-да, - немедленно отозвался один из троицы, - будет ли... иметь...

Бара заметно покоробил это ненужный сейчас лепет "большинства", но он все же нашел в себе силы закончить в спокойном ироническом тоне:

- Или, может, нам восстановить клон твоего предшественника?..

Конструктор снова уловил связь: спектакль разыгрывался по железному логическому закону. Бар подготовил такие вопросы, даже постановкой которых он обеспечивал себе преимущество перед Конструктором. Потому что на них не могло быть ясных в своей логике ответов. Ясность же была нужна для подавляющего числа колонистов, в том числе и для троицы: двусмысленность, а еще более многозначительность не принимались никем в виду своей неконкретности и некорректности.

- Я должен отвечать? - спросил Конструктор у Бара, как у постановщика всего этого спектакля.

- Да.

- Трудно принять решение, не зная его истинности, - после паузы, как бы самому себе, сказал Конструктор.

Он внимательно оглядел членов Совета, как бы внушая им серьезность того, что готовился им открыть, и остановил взгляд на Герии: только он сможет и должен понять Конструктора, потому что только в него заложено понятие о душе. И все уловки Бара отнять у него душу посредством киберголоволомок бессмысленно. Поведение Герия на сегодняшнем судилище вообще трудно считать логичным: душа, пусть и слабая, поднимается над логикой.

Конструктор решил сказать об этом.

- В мире не все подчинено логике и рассудку, особенно для того мира, откуда мы пришли. В мире живого незримо, но присутствует то, что называется неопределенностью. И если равновесие вдруг нарушается, справедливо ли считать, что весы склоняются к верному решению?

Герий напряженно вслушивался.

Конструктор, ободренный его вниманием, понял, что пришла пора говорить еще яснее, еще конкретнее, говорить с той непреодолимой ясностью, которая будет достаточно прозрачна для Герия и Бара. Он хорошо знал: для остальных членов Совета все выраженные им мысли будут всего лишь набором каких-то, далеко не всегда понятных, слов. Но на Герия он рассчитывал. Он знал, что если его слова до кого-то дойдут, то, прежде всего, до Герия.

- Вы требуете от меня определенности, - в голосе Конструктора сквозил а запальчивость, - но я подчеркиваю, что практически на любую ситуацию можно накрутить сколь угодно вариантов решения. Все зависит от наклонностей принимающего такое решение. Плохо бывает для дела, когда эти наклонности оказываются сплошь одинаковыми, потому как отсутствует при этом борьба за истину; из альтернативы выбирается простейшее.

- Так и в случае с моей последней моделью. С моим новым Оранжевым, - повторил он специально для Бара. - Вы нашли простейшее уничтожить... Я же нахожу в нем существенные отличия от всех клонов Колонии, я нашел в нем непонятное и для себя. А из непонятного всегда следует неопределенность. Как же я в таком случае могу уничтожить модель, не разобравшись, тупиковая это ветвь или, напротив, прогрессирующая?

- Если я сам сомневаюсь, то как же я могу обучать других? Не могу же я передать ученикам свою беспомощность.