Змей   ::   Сертаков Валерий

Первый проснулся и выбросился в окно. Там шестой этаж, никто не успел помешать.

— Почему мне об этом не сказали?

— Все вопросы адресуй третьему отделу, фармацевтам, капитан, сперва занимались они. И, в конце концов, он же нарик, чокнутый, вены в дырках… За трупом не явились, не опознали. Остальных мы срочно забрали к себе, потому что я к тому моменту немножко разобрался в хозяйстве Змеевика и восстановил формулу дури, которой они были накачаны. Кровь брали у них ежедневно, лишь на пятые сутки концентрация начала снижаться… М-да. Пленки допросов ты видел.

— Несут полный бред…

Вукич быстро взглянул Максу в глаза:

— Да, почти полный бред. Но никто не требует повторить. Требуют все что угодно, но не «барабан» . Змеевик так назвал отраву, потому что перед приходом в ушах стучит… — Майор разорвал упаковку «Орбита», скатал фольгу в шарик, сунул в рот две пластинки.

— Влад, ты же мне не все рассказал?

— Тот зэк из контрольной группы, Руслан, что очухался последним… он несет аналогичный бред, что и наркоман из притона Змеевика.

— Схожие галлюцинации, что в этом необычного?

— Слишком схожие, Макс.

— Он тоже видел Желтый Город, говорящих пауков и что там еще… людей без кожи? Его били током летающие ежи, его подвешивали в пузыре с кучей других придурков и склоняли к содомии? — Капитан постарался не показать раздражения, под которым потихоньку шевелился страх. — Нам мало двоих двинутых? Если я им составлю компанию, это спасет кого-то от наркоты? Мне останется выступить по первому каналу и поведать деткам о съедобном мыле, о часах в голове, да? Боюсь, эффект будет обратный, всем захочется попробовать!

— Максим, ты вроде бы мечтал услышать мое мнение? — Вукич вздохнул, выплюнул жвачку на снег, зажег следующую сигарету. Молин молчал. — Осужденный Бурсенко, перед тем как порвал себе вторую вену шпингалетом, написал кровью на стене: «Взяли, пидоры? С Новым годом!»

— Я знаю. Что с того?

— Ничего… Сегодня шестое марта. Клиент Змеевика, который сиганул из окна больницы, тоже кое-что оставил… Не смотри на меня так, в рапорте не упоминалось, потому что никто этого не видел. Чернил у парня не нашлось, и писал он на полу дерьмом. Вытащил утку из-под соседа и пальцем изобразил. А нянечка замыла, пока все вокруг носились и орали на ночную сестру. Я, когда прилетел, гляжу — пол мокрый, отыскал ее этажом ниже, выспросил. Ей-то что, ей не в новинку, там художники еще почище встречаются. Этот придурок накарябал: «2400. С Новым годом!»

— Следует верить ее словам?

— Есть еще кое-что… Пойдем, подброшу до метро. — Майор стряхнул снег с куртки. — Когда дежурный в нашем изоляторе заметил, что номер пятый просыпается, он сразу доложил, все сделал правильно… Так вот… — Майор оглянулся. Снег падал густо, на аллее позади них исчезали две цепочки следов. — Перед тем как открыть глаза, парень спел кусок песенки. Позже его просили повторить, но безрезультатно, не помнит. Они приходят в норму, а в голове точно стирается все. М-да… А лейтенант запомнил. Хочешь, спою?

«Двадцать пятый — век проклятый, Двадцать пятый — золотой! Если ищешь встречи с Богом — Жги мосты перед собой!»



2. Изабель

Я упал лицом вниз и лежал в страшно неудобной позе. Опыт подсказывает: никогда не вскакивай сразу, если не можешь вспомнить, как упал, потому что неизвестно, какая кость сломана. Шевельнул конечностями — локоть заныл, но в целом, попытка оказалась успешной. Виски покалывало, такое ощущение, словно в черепе засело с десяток негров с тамтамами. Наверное, я ударился глазом — слева на сетчатке вспыхивали и гасли зеленые цифры.

— Снейк, сладенький, что с тобой? — Кто-то меня переворачивал. Я приоткрыл глаза и тут же забыл о боли в локте и вспышках в глазу.