Зона поражения   ::   Смирнов Леонид Эллиевич

Аннотация: Он – черный археолог космической эры. «Индиана Джонс» эпохи, когда грандиозный технологический скачок вынес корабли землян в открытый космос. «Расхититель гробниц», при одном упоминании имени которого обитатели десятков планет скрежещут зубами, жвалами, роговыми пластинами и всем прочим! Он – гроза космических сфинксов. Джентльмен в белом смокинге с тросточкой в руке, цветком кактуса – в петлице, громадным багажом знаний – в голове и нежной любовью к текиле – в сердце. Он – человек, способный проникнуть – и проникающий – в сокровищницы древних цивилизаций любого мира. Он – профессор Платон Рассольников по прозвищу Атлантида. Авантюрист и герой от космической археологии!..

---------------------------------------------

Леонид СМИРНОВ

ЗОНА ПОРАЖЕНИЯ

Глава 1

Право на отдых

«Планета Гея-Квадрус – ни то ни се. Она не настолько экзотична, чтобы привлечь любителей острых ощущений. Но при этом не настолько похожа на Старую Землю, чтобы стать прибежищем ностальгирующих личностей, которые по разным причинам не могут поселиться на прародине. Третьестепенный курорт, безнадежно претендующий на что-то большее. Место промежуточной посадки для тех, кто лезет в гору или катится вниз. Бывает и хуже…»



Документ 1 (отрывок из Путевого дневника)



Прижимая к груди сумку с драгоценными свитками из библиотеки фараона Урурха-Роа, археолог Платон Рассольников все еще не верил своему счастью. Охранители гробницы, несмотря на преклонный возраст, были проворны, и лишь считанные секунды отделили археолога от мучительной смерти.

Мумии еще долго разевали беззубые щели ртов и метали в воздух каменные обломки, хотя глайдер Платона был уже далеко. Платон наблюдал за этим спектаклем на экране заднего обзора, пока фотоумножитель позволял получить мало-мальски четкое изображение.

Автопилот уверенной мозгой вел двухместную машину по направлению к городу. В городе Платон рассчитывал сесть на орбитальный шаттл, подняться на пересадочную станцию – и тогда ищи ветра в поле… Археолог сидел, откинувшись на мягкую спинку кресла, обшитого настоящим кожзаменителем. Внизу проносились безжизненные бурые холмы, изрытые непонятными норами, корявые рощи похожих на саксаул растений-мертвецов, высохшие русла рек, называемые на Земле «вади», «крик» или «узбой». С высоты эти снулые пейзажи казались пыльной декорацией безнадежно скучной пьесы и ни 272 чуточки не пугали.

Скоро, очень скоро Платон утрет нос жалким скептикам, кабинетным крысам, которые боятся нос высунуть на яркое солнце, но берутся судить об истории другого конца Галактики. Их академический гонор и фантастическая твердолобость бесили Платона, и он давно мечтал поставить их на место. Отныне он ногой будет распахивать двери земных университетов, и ни одна тля не осмелится с ним спорить…

Это случилось, когда, казалось, все опасности уже позади, когда до городского аэродрома оставалось каких-то двадцать километров. Глайдер на полном ходу провалился в воздушную яму, и ровное, едва ощутимое гудение двигателя смолкло. Замедляя падение, оглушительно захлопали тормозные патроны.

– Нас сбили. Падаем, – сказал автопилот флегматичным голосом. – Достукались.

Глайдер завибрировал. Сейчас он рассыплется. Платон даже испугаться не успел – кресло вцепилось в него подголовником, подлокотниками и подножками, оглушительно взвизгнуло и катапультировалось.

– П-пож-жинай-те п-плод-ды…– были последние слова автопилота.

Выпущенный парашют лопнул, второй парашют повторил судьбу первого, третий – второго. Затем под креслом возникла воздушная подушка, и его седок был спасен.

«У меня всегда мягкая посадка», – подумал Платон Рассольников, лежа на горячем песке.