Миссис Эдергаун выезжает за город   ::   Ликок Стивен

Правда, иногда у нас возникают небольшие трения, но, если найти к Мак-Алистеру правильный подход, с ним всегда можно договориться. Не далее как на прошлой неделе я думала, что все уже кончено. Он привык выпивать утром кварту пива – служанкам приказано выносить ему пиво в сад в половине одиннадцатого, – а потом отправляется спать в маленькую беседку за клумбой с тюльпанами. И вот, придя в беседку, он обнаружил, что один из гостей, которого никто не предупредил, сидит там и читает. Конечно, Мак-Алистер пришел в ярость. Сначала я перепугалась, что он немедленно заявит об уходе. Но мы объяснили ему, что это недоразумение, что наш гость ничего не знал и что впредь это не повторится. Тогда Мак-Алистер немного смягчился, но еще долго продолжал ворчать себе под нос, а вечером взял и вырвал все наши новые тюльпаны и выбросил их через забор. Мы все это видели, но не посмели вмешаться. Видите ли, если бы мы сделали ему замечание, он бы от нас ушел, а где бы мы достали второго Мак-Алистера? Во всяком случае, не по эту сторону океана.

Есть ли общество в этой глуши? Ах, дорогая, меня очень часто спрашивают об этом, и я прямо отвечаю: «Никакого». Да нам оно и не нужно: ведь мы приезжаем сюда отдохнуть от шума и суеты, и единственное, чего хотим, – это пожить спокойно, в кругу своей семьи. Конечно, с нами всегда приезжает доктор Слайдер; он говорит, что не может чувствовать себя спокойным, не видя, что Питер пьет и ест; потом у нас часто гостят майор Виски и мистер Туз – вы, наверное, уже встретились с ними перед обедом? Они компаньоны Питера, и он считает неразумным терять их из виду и не знать, что они делают. А так у нас больше никто не бывает, разве что изредка пригласим кого-нибудь из знакомых. Вы, наверно, и сами заметили, что за столом нас было всего двенадцать, и мы стараемся не превышать этого числа. В общем, как видите, мы живем в узком семейном кругу.

Конечно, здесь есть кое-какие соседи. Апстоки разбили великолепный сад на другом конце озера. А Бро-ки построили очень красивую виллу, облицованную камнем. Они избрали для нее простой римский стиль, который так подходит к этой дикой местности. Есть и еще соседи, но все же никакого сравнения с теснотой большого города. И здесь все держат себя очень просто. Миссис Апсток, например, приходит к нам в домашнем платье, и я тоже, когда отправляюсь к ней на катере, никогда не переодеваюсь, а мистер Апсток совсем уже отбросил всякие условности: разгуливает в подтяжках. Так что, как видите, здесь можно отдохнуть от светской жизни.

Что вы сказали? Как мы развлекаемся? Да почти никак. Когда мы попадаем сюда, с нас достаточно уже того, что мы дышим этим чудесным воздухом… (Рэнсом, пожалуйста, закройте то окно, в конце комнаты.) Нам даже в голову не приходит думать о каких-нибудь развлечениях. Правда, у мужа есть бильярдная; бильярд – это единственное, чем он любит заниматься; кроме того, комната для игры в карты – для меня; и еще мы построили теннисный корт для детей, хотя пришлось немало повозиться. Вот и все. Да, и, разумеется, площадка для гольфа. Вы, наверно, заметили ее, когда подъезжали?

Когда муж наконец закончил расчистку спортивного поля, поверите, он чувствовал себя настоящим героем. Он все делал сам, вплоть до мелочей. Одно время у него здесь работали чуть ли не двести итальянцев. Мой муж, как вам известно, удивительно энергичный человек; я часто зову его динамо-машиной. Когда он возился с этим полем для гольфа, он за все лето, по-моему, ни минуты не отдыхал: с утра до вечера сидел с сигарой в зубах то на одном краю поля, то на другом и все следил, как работают итальянцы, – в сущности, он совсем лишил себя отдыха. Я поражалась, как он выдерживает.

И с таким же рвением он взялся за теннисные корты – я вам обязательно покажу их утром. Питер решил, что уж хотя бы корт, en tout cas [1] , сделан по-настоящему.