Алый восход   ::   Бристол Ли

Но все же грустно было сознавать, что его отец, всю жизнь трудившийся не покладая рук, смог оставить единственному сыну только эту полусгнившую бревенчатую хижину да несколько акров неподатливой неплодородной земли, давно уже заросшей сорняками.

В камине пылал огонь, и весенний ветерок, залетевший в окно, сдувал пыль с испещренного царапинами и покрытого «шрамами» дубового стола. Заставив себя не думать о грустном, Джед решительно пересек комнату и снял с гвоздя седельные сумки (его ноги, обутые в мокасины, ступали почти бесшумно). Джед решил поторопиться; эти места навевали печаль, и ему хотелось уехать отсюда как можно быстрее.

К сожалению, все отцовские инструменты давно заржавели, а тарелки и миски матери потрескались. Поэтому он взял с собой только семейную Библию. Снял ее с каминной полки, с минуту смотрел на нее, потом смахнул пыль с переплета и сунул книгу в седельную сумку. Шагнув к камину, наклонился, чтобы загасить огонь. – и вдруг замер, насторожился…

Джед услышал ржание своей лошади, а затем – треск сухой ветки. И тотчас же в его руках оказалось ружье, как всегда, уже заряженное. Где бы человек ни оказался, он едва ли мог рассчитывать на долгую жизнь, если забыл перезарядить оружие.

Джед отступил к стене и, прижавшись к ней, стал осторожно продвигаться к окну. Потом почти неуловимым движением вскинул ружье и положил палец на спусковой крючок.

Жеребец зафыркал, прядая ушами, однако Элизабет сочла это всего лишь проявлением дикого несносного нрава и продолжала понукать его. За амазонку девушки то и дело цеплялись колючки и ветки, однако она этого не замечала. Конь по-прежнему проявлял беспокойство, и у Элизабет возникла безумная надежда… «А может, он почуял собаку? – подумала она. – Может, Цезарь где-то поблизости?» Ослабив поводья, девушка продолжила путь, доверившись чутью коня.

Густой подлесок вскоре уступил место высокой траве, и теперь Элизабет ехала по зеленым лужайкам, за которыми, возможно, начиналась проторенная дорога. Девушка вздохнула с облегчением. Проклятая собака по-прежнему не появлялась, но можно было хотя бы рассчитывать на то, что она, Элизабет, все же сумеет засветло добраться до дома. Внезапно жеребец снова зафыркал, и почти тотчас же раздался собачий лай, доносившийся откуда-то издалека. Элизабет с силой натянула поводья, и жеребец, протестуя, вскинул голову, но все же остановился. Приподнявшись на стременах, девушка осмотрелась в надежде отыскать Цезаря. Она хотела позвать собаку, но вдруг увидела то, что ее конь уже давно почуял.

Прямо перед собой она заметила тонкую струйку дыма, поднимавшуюся из покосившейся каминной трубы, но сама хижина была почти полностью скрыта лианами и жестким кустарником. Элизабет лишь сейчас сообразила, что уже находится во дворе, заросшем травой и кустарником. Было совершенно очевидно, что хижина обитаема, – значит, тот, кто находился внутри, мог оказать ей помощь. Однако кое-что смущало… Из хижины не доносилось ни звука. Негры-рабы, конечно же, сказали бы, что это – дом с привидениями. Но ведь здесь не может быть никаких домов с привидениями, и если так…

Сердце девушки бешено колотилось; она понятия не имела, где находится, но ей вдруг представилось, что именно в таких вот заброшенных хижинах в чаще леса обычно скрываются какие-нибудь злоумышленники, – например, беглые каторжники, разбойники или беглые рабы, – которые могут напасть на одинокую женщину. «Надо повернуть обратно и как можно быстрее покинуть это жуткое место, – думала Элизабет. – О… как права была Нэнси, когда говорила, что не следует выезжать на верховую прогулку без сопровождающих».

И тут она заметила какое-то движение в кустах голубики. И вроде бы закачалась ветка… Девушка в ужасе замерла.