Царица без трона   ::   Арсеньева Елена

Аннотация: Кровью и слезами полита дорога к трону, не бывает любви в браках венценосных особ... Вес это знала прекрасная польская паненка Марина Мнишек, но ничто не могло остановить ее в желании стать великой русской царицей. Влюбленный в нее без памяти безродный авантюрист, который выдает себя за царевича Димитрия и пытается захватить русский престол, готов бросить все к ногам Марины. Но гордая красавица требует лишь одного – стань царем, и тогда я твоя...

---------------------------------------------

Елена Арсеньева

Царица без трона

Я вам не Годунов!



Димитрий I



Давно пророчили небеса недоброе, давно ниспосылали людям предупреждения и знамения. Так, еще лет за пять до свершения сего ужаса, в лето 1601-е от Рождества Христова, ночная стража стрельцов, идучи на смену караула в Кремль, видела, как над царскими палатами с западной стороны, от польской границы, промчалась по темному небесному своду колесница, запряженная шестерней. Ямщик был одет не как московиты одеваются, а в польский кунтуш. Раскрутив над головою бич, хлестнул им по ограде дворца и крикнул нечто оглушительное, ужасное, неразборчивое – крикнул на некоем нечеловеческом наречии, более всего напоминающем шипящий, змеиный говор польский. И было это столь страшно, столь пугающе, столь непереносимо взору и слуху, что стрельцы разбежались, зажимая уши и закрывая глаза, дабы ничего не слышать, дабы не зреть более сего знамения, кое, несомненно, пророчило погибель державы и даже прямо указывало, с какой стороны ждать беды.

И вот – дождались!

Беда нагрянула с запада. С польских земель.

Шляхта пришла на Русь. А привел ее не кто иной, как сын Ивана Грозного.

Как же, сын царев! Всего-навсего поп-расстрига Отрепьев. Тварь богомерзкая, ублюдок невесть чей, пащенок и предатель.

Так уверяла царская грамота.



Декабрь 1605 года, Москва, Кремль, зимний дворец Димитрия

Ее тело чудилось вылитым из сливок…

Ресницы полукружьями лежали на щеках. Темные брови были приподняты будто в удивлении.

Что ей снилось? Что изумляло в том мире, который сейчас прозревала ее бессонная бродячая душа?

Может быть, если Димитрий теперь уснет, их души встретятся в мире видений, как уже не раз бывало: иногда они рассказывали друг другу сны, поражавшие диковинными, немыслимыми совпадениями.

Димитрий чуть приподнял голову, но встать не смог: мешали ее косы. Перед тем как уснуть, Ксения обвила его шею этими своими черными, тяжелыми, душистыми косами и пробормотала чуть слышно, уже сквозь дрему:

– Вот теперь ты никуда от меня не уйдешь. Проснусь – ты все так же со мной бу…

И мгновенно уснула на полуслове, обессиленная этой нескончаемой сладострастной ночью. Уснула, думая, что наконец-то привязала милого друга к себе навеки. Убежденная, что ежели она телом и душой предалась ему, то, стало быть, и он принадлежит ей всецело. Для Ксении простое слово «люблю» было равнозначно клятве перед алтарем, она почитала себя не наложницей, не любовницей, но женой и днем, в ожидании возвращения Димитрия, вела смиренную затворническую жизнь, приличную от века всем прежним обитательницам кремлевских теремов. Дочь государя, она была воспитана в уверенности, что, рано или поздно, станет женой государя. Что Ксении было до того, что отец ее обманом взял престол московский, а тот, чьей невенчанной супругою она сделалась, звался иными людьми самозванцем и беззаконным царем? Что ей было до того, что из-за него приняли смерть ее отец, мать, брат? Все это чудилось теперь совершенно неважным.