Священные кошки Нила   ::   О`Нил Кэтрин

Она знала, что как никогда близко подошла к невидимой границе, которая разделяет жизнь каждой женщины на две половины – до и после.

Она еще продолжала колебаться, и Джек уловил это, как всегда, с самого детства, улавливал ее мысли. Он поднял голову и нежно поцеловал Диану в губы. Покрывая поцелуями ее обнаженные плечи и целуя ямочку между ключицами, он прошептал:

– Я никогда и никого не буду любить, кроме тебя, Диана. До самой смерти.

Как прощально прозвучали его слова! И как стремительно исчезли после них все сомнения и страхи Дианы!

Она страстно отвечала на поцелуи Джека, прижимаясь к нему своим нежным обнаженным телом. Его губы вновь скользнули по упругим полушариям груди, плечам Дианы, опустились вниз и снова оказались в высокой горячей ложбинке. Платье Дианы постепенно спускалось все ниже и ниже, казалось, будто голубой его шелк тает в огне страсти. Еще немного, и она оказалась совершенно обнаженной. Непонятно когда, но Джек тоже успел раздеться, и в лунном свете Диана увидела его широкую грудь, покрытую курчавыми волосами. Взгляд ее опускался все ниже и ниже...

– А это правильно – то, что мы делаем? – на мгновение отрезвев, спросила она. – Джек, ты уверен, что это правильно?

– Уверен. – сдавленно ответил он.

Руки Джека уже развели в стороны бедра Дианы, а его губы с новой силой и нежностью припали к ее рту. Язык его касался ее языка, заставляя Диану буквально терять разум. Она вся пылала и дышала теперь тяжело, словно после долгого бега. Поначалу Диана пыталась заставить себя сохранять хоть какое-то подобие спокойствия, но не смогла удержаться и принялась страстно отвечать на его ласки.

Не прекращая ни на секунду любовной игры, Джек вдруг оказался сверху, и Диана почувствовала прикосновение его пылающей, обжигающей, словно раскаленная сталь, плоти между ее разведенных бедер. В этот миг ей безумно хотелось ощутить эту твердую мужскую плоть внутри себя. Она призывно приподняла бедра, открывая дорогу в свое лоно.

Джек вошел в нее, и Диана почувствовала пронзительную боль и одновременно испытала странное ощущение. Ей вдруг показалось, что в эту секунду лопнула какая-то невидимая нить, выпустив на свободу ее душу. «Может быть, это и значит быть женщиной? – подумала Диана. – Быть свободной и бесстрашной, не знающей сомнений, любящей и любимой». На короткий миг Диана увидела себя в ореоле неземного, ослепительного, удивительно доброго света.

Это видение пропало так же быстро, как и боль. Она была потрясена, ей захотелось закричать: «Что же я наделала? «, но Джек, снова угадав ее мысли, закрыл рот Дианы поцелуем. Джек не двигался, он просто лежал поверх Дианы – внутри Дианы – и ласково перебирал ее волосы, не отрываясь от ее губ. Он давал ей привыкнуть к новому ощущению, сдерживая свой порыв, и Диана понимала, как это трудно для него. Какой выдержкой нужно обладать, как сильно надо любить женщину, чтобы так терпеливо ждать момента, когда она будет способна разделить вместе с ним полет страсти.

Желание вновь охватило Диану, и она слегка шевельнулась. Джек тут же подхватил ее движение и двинулся навстречу, стараясь при этом не причинять ей боль, Диана чувствовала, что отныне они с Джеком неразрывны, неразлучны. Именно теперь она поняла сказанное в Библии о том, что муж и жена – одна плоть. «И не только одна плоть, – подумала Диана. – Но и душа».

Гости ожидали начала венчания в соборе Святого Павла. Тишину храма нарушал лишь негромкий рокот органа. Мелодии Моцарта рождались, возносились к высокому куполу и там неслышно таяли в воздухе, пахнущем ладаном. Гостей было много. Разумеется, венчание нового графа Беч Хэвена с дочерью сэра Стаффорда Санберна само по себе уже событие.