Влюбленный джентльмен   ::   Картленд Барбара

А я подозреваю, что за годы, проведенные на полуострове, ты достаточно насмотрелся на заграницу.

— Это уж точно! — с жаром отозвался граф. — По правде говоря, Ричард, я рад, что вернулся домой. Но здесь чертовски много необходимо сделать.

Он вздохнул.

— Люди, которым я даю работу, постарели, поместье пришло в запустение, а поскольку все были заняты только войной, дома, амбары, заборы и все остальное практически не ремонтировалось.

— Да, тебе будет, чем заняться, — заметил Ричард. — Но довольно тебе расстраивать меня! Пойдем, Варгус! Нанесем визит Женевьеве.

— Я не уверен, что в настоящее время могу питать дружеские чувства к француженкам, — ответил граф.

Его приятель рассмеялся:

— Уж коли она хорошенькая, какая разница, какой она национальности? И позволь тебя заверить, я нахожу, что французские женщины, как и французские вина, гораздо изысканнее своих английских аналогов.

Продолжая говорить и улыбаться, Ричард взял трость и шляпу, после чего двинулся вниз по ступеням лестницы. Граф последовал за ним.

Снаружи, на Хаф-Мун-стрит их поджидал весьма изящный фаэтон, запряженный парой великолепных лошадей.

Ричард оглядел их с легкой завистью и расположился на сиденье рядом с графом.

Грум в хеллингтонской ливрее отвязал лошадей, и когда фаэтон тронулся, на бегу запрыгнул на небольшое сиденье позади графа и его друга.

Граф направил фаэтон на Пикадилли. Он правил лошадьми с искусством, снискавшим ему за недолгое время пребывания в Англии известность «коринфянина» 2 .

Некоторые прохожие останавливались на тротуарах, чтобы поглазеть на захватывающее зрелище, которое представлял собой его фаэтон, его лошади и, разумеется, он сам.

Его черноволосую голову венчала высокая шляпа, и граф провожал глазами каждую встречную женщину, словно не подозревая, что их сердца начинают биться чаще при одном только взгляде на него.

Если он что и не выносил, так это отзывы о своей внешности, и был готов наброситься на всякого, кто мог назвать его «красавчиком».

— Это просто модное словечко, — успокаивал его Ричард.

— Мне все равно! Каждому мужчине оскорбительно, когда его называют красавцем, или, что одно и то же, денди! И мне вовсе не улыбаются такие комплименты!

Конечно, Ричард поддразнивал его, но сам был достаточно мудр, чтобы не использовать данное слово.

Он хорошо понимал, что хотя граф и умел сдерживать свои чувства, они у него были, и Ричарду абсолютно не хотелось обратить их против себя.

По Пикадилли они направились в Хэймаркет, где располагался Королевский театр.

— Если твоя француженка и вправду так очаровательна, как ты говорил, — сказал граф, — то следует признать, что она обитает не в самой здоровой среде.

Пыльные улицы, ведущие к театру, в зимнее время просто утопали в грязи.

— Она была достаточна мудра, чтобы не торопиться с выбором покровителя, — быстро ответил Ричард, — поскольку понимала, что будет иметь достаточно предложений на этот счет.

— Включая меня, надо полагать! — уточнил граф.

— Это приходило мне в голову, — подтвердил Ричард.

— Почему же она отказала тебе?

Ричард покачал головой.

— И ты думаешь, я мог ей подойти? Если уж я не могу позволить себе купить породистую лошадь, что говорить о содержании прекрасной дамы!

— Тогда чем же она так тебя интересует?

— Так получилось, что ее направил ко мне Реймонд Четтерис. Помнишь Реймонда?

— Конечно!

— Когда раскрылась его связь с замужней женщиной, у него было два выхода: на рассвете к барьеру или бежать за границу. Так что в апреле он уехал в Париж.

— И там встретил твою подругу Женевьеву.

— Именно!

— Надо сказать, он щедро возвращает старые долги.

В голосе графа послышалась легкая усмешка.