Золотая судьба   ::   Мэтьюз Патриция

Но потом, несколько лет спустя, она узнала, что мать один или два раза в год получает банковские чеки — иногда на большую сумму, а иногда на очень маленькую. Не было ни сопроводительных писем, ни обратного адреса, но банки, в которых выписывались чеки, были разбросаны по всем Соединенным Штатам, а последний чек, полученный несколько месяцев назад, пришел из Доусона.

После этого Белинда и стала думать о поездке в Клондайк. Разумеется, она понимала, что к тому времени, когда она доберется туда, Моргана Ли скорее всего там уже не будет, но она скучала в своей фотостудии в Нью-Йорке. Эта студия в течение трех лет — со дня внезапной смерти матери — давала ей возможность содержать себя и Аннабел, но Белинда мечтала о путешествиях в дальние края, где она будет зарабатывать себе на жизнь, продавая фотографии газетам и журналам.

Но неожиданно она обнаружила, что большинство редакторов иллюстрированных изданий не желают заключать контракт с женщиной. Они открыто потешались над ней, им казалась абсурдной мысль о том, что женщина может заниматься делом не только новым, но вдобавок еще исключительно мужским.

Белинде обещали, что ее фотографии будут приняты к рассмотрению, но только после их получения. Подготовка и финансирование поездки легли на ее плечи: ни одно издание не выдало ей аванса.

Решение Аннабел сопровождать ее только удвоило транспортные расходы. Поначалу Белинда была тверда в своем отказе, и настойчивость сестры чрезвычайно удивляла ее. Она полагала, что это просто очередной каприз Аннабел, о котором та скоро забудет, но Аннабел так и не изменила своею решения, и в конце концов Белинда была вынуждена твердо заявить сестре, что ей нечего делать в этом путешествии.

Именно тогда и выяснилось, что под милой и мягкой внешностью старшей сестры скрывается железный характер. Белинда не могла выносить драматических сцен со слезами, которые закатывала Аннабел, и после недели рыданий, просьб и упреков сдалась, признавшись себе, что все же ее пугала мысль о путешествии в одиночку.

Белинда надеялась заработать немного денег, делая портреты. Она предполагала, что люди будут хорошо платить за них, поскольку их можно будет послать домой. Кроме того, она была уверена в себе и не сомневалась, что сможет делать фотографии этой неосвоенной и дикой местности и издательства будут рады напечатать их. И если фотографии будут достаточно хороши, все забудут о том, что их делала женщина.

Ее абсолютно не интересовало золото.

Чарли разбудил Белинду рано утром, хотя, по ее убеждению, утро наступило только по часам. Она сомневалась, что когда-нибудь привыкнет к длинным ночам и таким же длинным дням в этих широтах. Она читала, что здесь, на Севере, были такие места, где солнце зимой целый месяц не всходит над горизонтом.

Чарли привел еще двух носильщиков-индейцев, очень похожих на него, только помоложе. Он не стал утруждать себя официальным представлением, а просто сказал:

— Они не говорят по-английски так, как я. — Он ухмыльнулся. — Но хорошие носильщики. Не такие сильные, как я, — добавил он, поведя мускулистыми плечами, — но хорошие. Мы отправляемся прямо сейчас.

Он стал складывать палатку. Аннабел, все еще спавшая внутри, проснулась и испуганно вскрикнула:

— Белинда!

— Моя сестра еще не встала, Чарли, — сдерживая смех, сказала Белинда. — Начинайте переносить другие вещи. К тому времени как вы вернетесь после первого перехода, мы соберем палатку и будем готовы.

Чилкут пожал плечами. Вместе с другими носильщиками он скрепил сундуки и ящики специальными ремнями, взвалил на плечи и тронулся в путь. Белинда была поражена размерами груза, который они несли без видимых усилий. Индейцы взяли больше половины их вещей!

Войдя в палатку, она увидела, что Аннабел свернулась калачиком и снова заснула. Белинда бесцеремонно толкнула сестру носком ботинка.