Беглые заметки об одной праздной поездке   ::   Твен Марк

Шорбу теперь придется взять восьмой участок, куда ему деваться? Ну, а восьмой участок тут же, возле девятого, да только он на склоне холма, так что всякий раз, как пойдет дождь, вода потечет прямо вниз и промочит Шорбов. Сай Хиггинс говорит, что, когда дьякону придет время умирать, пусть уж он сразу застрахует свои останки и от огня и от воды.

Послышался тихий, безмятежный смех, в нем звучали одобрение и довольство.

- Теперь, Джон, вот на этом клочке бумаги я сделал маленький черновой набросок участка. Сюда, в левый угол, мы уложили покойников. Брали со старого кладбища и клали одного к другому.

Держались правила: кто раньше пришел, того раньше и обслужат, никакого пристрастия не было. Начали с дедушки Джонса, просто так получилось, а закончили, никого не обижая, близнецами Сета. Маленько тесновато, пожалуй, в конце участка, да уж мы так рассудили - близнецов лучше не разлучать. Ну хорошо, теперь перейдем к живым. Вот тут, где помечено буквой А, это для Мэриеры с ее семьей, когда господь их призовет; где Б - там будет брат Хоузи со своими, а В - для Кэлвина и его близких. Остались эти два клочка земли вот здесь - что ни на есть самые лучшие на всем участке и по своему виду и по кругозору, какой с них открывается. Они для меня с моей семьей и для тебя и всех твоих. На каком бы ты хотел, чтоб тебя похоронили?

- Ей-богу, Вильям, ты меня застал врасплох! Такое дело, что в дрожь бросает. Я все прикидывал, как бы устроить поудобнее других, а как меня самого похоронят и не думал.

- Наша жизнь скоротечна, Джон. Всем нам рано или поздно суждено покинуть этот мир. Умереть с чистой совестью - вот самое главное. Да, в сущности, только об этом и стоит заботиться, Джон.

- Верно, Вильям, верно. Что тут говорить? Какой же из этих участков ты посоветуешь мне взять?

- Как посмотреть, Джон. Ты очень держишься за то, чтобы оттуда был хороший вид?

- Не скажу да, Вильям, не скажу и нет. По правде говоря, не знаю. Но важнее всего, думается, чтобы участок был обращен на юг.

- Это легко уладить, Джон Они оба смотрят на юг. Они забирают солнце, а Шорбам достается тень.

- А какая там почва, Вильям?

- Остались эти два клочка земли вот здесь...

На каком бы ты хотел, чтоб тебя похоронили?

- Где Д, там песчаная, а Е - по большей части глина.

- Тогда дай мне Е, Вильям. Песок оседает, надо подправлять могилу, тратить деньги.

- Ладно, Джон, поставь свое имя здесь, под буквой Е. А теперь, если не возражаешь, уплати мне свою долю из этих четырнадцати долларов, Джон, и мы покончим с этим делом.

После некоторых пререканий и ожесточенного торга деньги были выплачены, Джон пожелал своему брату спокойной ночи и ушел. Несколько минут было тихо. Потом донесся приглушенный смех сидевшего в одиночестве Вильяма. Он пробормотал:

- Однако я не промахнулся. Это Д глинистый участок, а не Е. Джон попался, ему все-таки достанется песок.

Снова послышался тихий смех, и Вильям тоже пошел спать.

На другой день в Нью-Йорке была жара. Все же нам удалось провести время довольно приятно. Вскоре после полудня мы со всеми своими пожитками поднялись на борт большого парохода "Бермуда" и начали искать местечко в тени. Стояла знойная летняя погода, пока мы не прошли полпути к выходу из гавани. Тут я плотно застегнул пиджак. Спустя полчаса я надел весеннее пальто и застегнул его. А когда мы миновали плавучий маяк, я надел поверх еще одно широкое пальто и повязал платком воротник, чтобы он тесно прилегал к шее. Так быстро миновало лето и наступила опять зима!

К заходу солнца мы уплыли далеко в море, нигде не было видно земли. Ни телеграмм не могло прийти сюда, ни писем, ни новостей. Блаженная мысль, особенно если вспомнить, что миллионы истерзанных людей, оставшихся на берегу, страдают, как всегда.