Иван Болотников (Часть 3) :: Замыслов Валерий Александрович
Страница: 3 из 50 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕУ женщин возраст - вот болной вопрос и лучше жить его не задавая, а пятилетняя дочурка говорит всерьёз: "скажи мне, мама, я же молодая?" 01.09.10 - 16:24 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
- Ступайте ко мне, девоньки. Опускайте в чашу косы... Да не все разом, а по одной. Первой опустила косу Меланья. - Быть те ноне замужем. Вишь, уголек в косу запал. - Ой, спасибо, матушка! В поре я, - рухнула на колени крутобедрая девка. - В поре, дева, в поре, - поддакнула Лукерья. - Жди молодца. А топерича Аглаха ступай. И Аглахе, и Анфиске наворожила бабка женихов. Девки возрадовались, принялись выкладывать на стол гостинцы. - А богаты ли женихи-то? - выпытывала Меланья. - На овин надо идти, девоньки. - Пошто, матушка Лукерья? - К гуменнику, девоньки. Он вам все и обскажет. Гуменник-то в эту пору по овинам бродит. Ступайте к нему. - Страшно к нечистому, матушка, - закрестились девки. - Он хуже домового. Возьмет да задушит али порчу напустит. Каково? - Не пужайтесь, девоньки. Гуменник в крещение господне добрый. Вы ему хлебушка да меду принесите. - А как он обскажет-то, матушка Лукерья? - Молчком, девоньки. Как в овин придете, то сарафаны подымите и опускайтесь на садило. Гуменник-то в яме ждет. Коль шершавой рукой погладит - быть за богатым. Ну, а коль голой ладонью проведет - ходить за бедным. Уж тут как гуменнушко пожалует. - А как нам этот овин сыскать? Ужель во всяком нечистый сидит? вопросила Меланья. - Не во всяком, девонька. Они добрых хозяев выбирают, кои благочестием ведомы. Ступайте на овин деда Акимыча. Там-то уж завсегда гуменнушко сидит. Ступайте с богом. Девки накинули кожушки и выбежали из избы. Лукерья собрала со стола гостинцы, завернула в тряпицу. Встала к божнице. - Помоги им, пресвятая дева. Дай добрых женихов... Афоня взопрел, пот со лба и щек стекал в козлиную бороденку. Да тут еще тараканы в рот лезут. Кубарем свалился на пол. Лукерья в страхе выпучила глаза: подле дверей поднималось что-то черное и лохматое. С криком повалилась на лавку, заикаясь, забормотала: - Сгинь!.. Сгинь, нечистый! "Нечистый" метнулся к двери, протопал по сеням и вывалился на улицу. Лукерья долго не могла прийти в себя, сердце захолонуло, язык отнялся. А "нечистый" тем временем прытко бежал по деревне. Влетел в свою избенку, плюхнулся на лавку, зашелся в смехе. - Ты че, Афонюшка?.. Что тя разобрало? - заморгала глазами Агафья. А Шмоток все заливался, поджимая руками отощалый живот, дрыгал лаптями по земляному полу. Агафья переполошилась: уж не спятил ли ее муженек? Пристукнула ухватом. - Уймись!.. Принес ли травки пользительной? - Травки? - перестал наконец смеяться Афоня. - Какой травки, Агафья. - Да ты что, совсем очумел? За чем я тебя к Лукерье посылала? - К Лукерье? - скребанул потылицу Афоня. Ах, да... Нету травки пользительной у Лукерьи... Пущай, грит, в баньке допарится. И как рукой. - Да у нас и бани-то нет. Добеги до Болотниковых. Исай мужик добрый, не откажет. - К Болотниковым, гришь? - переспросил он и, натянув облезлый треух, проворно выскочил из избенки. Обо всем этом Афоня поведал Иванке уже в овине, когда сидели в черной холодной яме на охапке соломы и ожидали девок. - Озорной ты мужик, - рассмеялся Иванка. - Таким осподь сотворил. Каждому свое, Иванка. Вот ты не шибко проказлив. Годами млад, а разумом стар. И все что-то тяготит тебя, будто душа не на месте. А ты проще, парень, живи. Мешай дело с бездельем да проводи век с весельем. - Твоими бы устами, Афоня... Долго ли ждать. Студено тут. - А ты потерпи, Иванка, потерпи. Не каждый год зимой в овин лазишь, Уж больно дело-то прокудливо, хе-хе. Говорили вполголоса, а потом и вовсе перешли на шепот: вот-вот должны были прийти девки. В овине просторно, но темно, хоть глаз выколи. Над головой - садило из жердей, на него обычно ставили снопы, а теперь пусто: хлеб давно убран, обмолочен и свезен в избяной сусек. Но вот послышались приглушенные голоса. Девки зашли на гумно и робко застыли у овина. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|