Иван Грозный: Кровавый поэт   ::   Бушков Александр Александрович

), или, что еще хуже, сознавши, забыл о них; вместо целения он усилил болезнь, приучил еще более к пыткам, кострам и плахам; он сеял страшными семенами и страшна была жатва: собственноручное убиение старшего сына, убиение младшего в Угличе, самозванство, ужасы Смутного времени!»

В том и беда того горластого, невежественного и тупого племени, именуемого российской интеллигенцией, что подобные благоглупости при первом же сопряжении их с реальностью показывают свою полнейшую несостоятельность…

Возьмем не абстрактный, а более чем реальный пример из времен Грозного. Высокопоставленный военачальник русской армии устанавливает связь с поляками, за деньги скачивает им секретнейшую военно-стратегическую информацию, а вскоре, не выдержав нервного напряжения и боясь, что все откроется, бежит в Польшу. Там он закладывает всех известных ему московских разведчиков при польском дворе, много лет, как знаток России, консультирует своих новых хозяев, как им сподручнее с Московией воевать (причем рвется самолично, с сабелькой в руке, возглавить польскую рать…).

Возникают два вопроса, на которые Соловьев, будь он жив, уж наверняка не смог бы ответить толком.

Первый. Какие такие «нравственные и духовные» средства могут быть применены в отношении подобного субъекта? Средства в данном случае уместны простые и негуманные: добротно намыленная веревка или хорошо наточенный топор.

Второй. Сможет ли кто-то назвать страну и время, когда с подобными субъектами поступали «нравственно и духовно»?

Если какая-нибудь интеллигентская мелкая сволочь (вроде тех, что время от времени шлет мне по Интернету корявые побрехушки, простодушно почитая их «оскорблениями») обидится за покойного интеллигента Соловьева и возьмется на эти вопросы ответить по-соловьевски, милости прошу, любопытно будет послушать…

В общем, трудно представить, до каких высот взмыло и сколь пышным цветом расцвело поношение Грозного - тупого тирана, садиста, зверя…

Да, кстати. Еще о Соловьеве, чтобы, как говорится, два раза не ездить. Список тех «грехов», в которых он обвиняет Грозного, опять-таки прекрасно показывает те весьма специфические процессы, что когда-то бурлили в соловьевской голове. «Собственноручное убийство старшего сына», как мы увидим позже, вовсе не является доказанным фактом. К угличской трагедии Грозный не имеет ни малейшего отношения, поскольку уже не числился среди живых - да и смерть малолетнего царевича Дмитрия, вероятнее всего, была несчастным случаем, а не убийством. «Самозванец», то бишь Лжедмитрий, взял власть исключительно потому, что большая часть населения Московии увидела в нем настоящего сына Грозного. А «ужасы Смутного времени» проистекали в первую очередь оттого, что недорезанное Грозным благородное боярство, наплевав на государственные интересы, поддерживало всех и всяческих самозванцев, интриговало, рвалось к престолу - но вовсе не оттого, что Грозный их, ангелочков, испортил, а в силу многовековой привычки именно так и поступать…

Так вот, поношение Грозного… Оно достигло фантастических высот. Поскольку, кроме сухих ученых трудов, подкреплялось и художественными произведениями - что печально, весьма даже талантливыми. Аккурат через несколько месяцев после торжественного открытия памятника в Новгороде А. К. Толстой выпустил свой роман «Князь Серебряный», почитаемый ныне русской классикой. Сиятельный беллетрист в жизни не слыхивал о соцреализме, но грустный юмор в том, что его роман, полное впечатление, написан с тех же позиций соцреализма, что «Чапаев» Фурманова: беляки - исключительно трусы, сволочи и садисты, красные - олицетворение добродетели и героизма. Те же принципы подхода к былой реальности мы встретим и у Толстого. Иван Грозный - параноик, садист и недоумок, на всем протяжении романа не сказавший ни одного умного слова и не совершивший ни одного толкового поступка. Опричники царя - скопище монстров, заставившее бы Голливуд позеленеть от зависти. Казненные Грозным родовитые бояре - честнейшие, благороднейшие, ангелоподобные личности, расставшиеся с головой исключительно по людоедской прихоти царственного безумца… И так далее. Самое забавное - в подборе положительных героев.