Кошка. Сказка об освобождении фемининности   ::   фон Франц Мария Луиза

А нуминозное переживание — например, встреча со змеей в золотой короне — описано так, словно оно совершенно реально, но, как в любой мифологии, его действующими лицами оказываются разные боги, духи и демоны, словно они столь же реальны, как и мы сами. В таких сказаниях всегда есть описание некоего приближения к порогу, где Эго сталкивается с каким-то потрясением, которое воздействует на него ошеломляюще и драматически. И тогда у этой истории либо наступает счастливый конец, либо главный герой терпит неудачу и/или ему грозит страшная опасность, которой он должен избежать и целым и невредимым вернуться обратно.

Я бы сказала, что все эти саги очень соответствуют событиям, происходящим в современной жизни. В первобытных племенах и земледельческих общинах люди до сих пор испытывают нуминозные переживания. В условиях так называемой цивилизации для нас заканчивается ночь, как только зажигается электрический свет, и мы ощущаем «просветление» и внутреннюю и внешнюю защищенность от разных «мрачных» проявлений. Но если вы живете в стране, где очень долго приходится добираться домой в кромешной тьме, где шелестит листва черных, как смоль, деревьев и вам приходится выпить стакан, два, а то и больше, — тогда может случиться все! Точно так же, как это бывало в прошлом. Так и в сагах рассказывается о столкновениях с бессознательным, причем содержание таких столкновений описывается весьма подробно. Если они производят огромное впечатление и вызывают интерес, то люди их пересказывают снова и снова. «Однажды в нашей деревне жил один мужчина. Как-то ночью он вышел из дома и отправился к старой разрушенной мельнице. Приблизившись к ней, он увидел в щель мелькающий свет и услышал доносившийся изнутри шум. Он приблизился к мельнице и вошел внутрь…» И так далее.

Сказки же, по мнению Люти, являются чистой абстракцией. Это значит, что в данном случае нельзя говорить о встрече Эго человека с миром бессознательного. Терапевту приходится иметь дело с продуктами воображения, в которых между собой взаимодействуют воображаемые или архетипические образы. Это один способ, позволяющий их представить. В саге есть светлый мир нашего сознания и героя, который отправляется в некое странствие и там происходит его столкновение с одним или несколькими архетипами. В саге всегда существует такая попытка преодоления порога, которая иногда заканчивается жутким страхом и бегством обратно.

Что касается сказки, в ней присутствует рассказчик (то есть Эго), повествующий об архетипах, которые кружатся в его бессознательном в вихре танца. Сказочный герой — не обычный человек, и от него не следует ожидать привычных человеческих реакций. Сталкиваясь с драконом, он не испытывает никакого страха. Он не пускается в бегство, когда змея начинает с ним разговаривать человеческим голосом. Он не боится, когда ночью у его постели появляется принцесса и начинает его мучить или происходит нечто подобное. Он всегда либо умница, либо дурак и тупица. Он мужественный, сметливый, находчивый или же, наоборот, прямолинейный и ограниченный. И на протяжении всего сказочного сюжета все его поступки соответствуют его сущности. Если он отважен, значит, он всегда сражается. Если он хитер, то всегда выходит сухим из воды. Можно сказать, что он совершенно непсихологичен. Его образ схематичен. А взглянув на него внимательнее, мы увидим явный архетипический образ.

В сказках существует единственное Эго. Это рассказчик, который появляется в начале сказки или в ее конце, но всегда отсутствует в процессе повествования.