Раб лампы   ::   Серова Марина

Как будто этот тип, который там сидит с лампой, и не жилец вовсе, а что-то вроде домового или привидения. Он ведь мне так и слова не сказал.

— Ты, Толя, в детстве сказок братьев Гримм малек перечитал, — сказал Бармин.

— Да признайся, что ты все придумал, — поддразнил его Маркарян, — и никакого типа с лампой, который ни слова не произнес, нет на свете.

— И лампы нет, — сказал Бармин.

— И вообще, Толя, ты просто выпил чуток лишнего и вместо своей квартиры зашел в соседскую, там тебе спьяну и привиделись все эти ужасы. А ты, чтобы отмазаться от жены, и придумал всю эту историю с привидением и продажей квартиры.

— Да ну вас! — махнул рукой Мельников. — Черт знает что! Кстати, о жене: я ведь ее и жду, пока она спустится. А вместо нее вот вас, чертей, дождался.

Лязгнул замок подъездной двери. Мельников повернулся к друзьям и проговорил:

— Ну, слава богу. Наверно, она.

Но это оказалась не супруга Мельникова. Это вообще была не женщина. Существо, которое, озираясь, вынырнуло из подъезда, казалось бесполым, точнее — неопределенного пола. Впрочем, при ближайшем рассмотрении этому существу следовало оказать честь в принадлежности отнюдь не к прекрасной женской половине человечества; следовательно, методом исключения можно было проставить его пол. Как в анкете: МУЖ. Индивид был облачен в длинную, почти до колен, бесформенную болоньевую куртку облезло-серого цвета. Куртка была расстегнута, из-под нее виднелись серые же брюки, которые были определенно коротковаты, и коричневый растянутый свитер. Лицо его, продолговатое, бледное, худое, было обрамлено двумя крыльями грязных черных волос, безвольно свисавших неаккуратными патлами. Подбородок, острый и безволосый, казался каким-то женским. Человек был сутул и худ. Даже болоньевая, давно устаревшая куртка не могла скрыть его худобы.

В руках он сжимал ярко начищенную керосиновую лампу. Судя по тому, как блестела она на солнце, чисткой этого предмета он занимался часто и весьма интенсивно.

— Черт побери! — воскликнул Мельников. — Да вот же он! А вы говорите — его нет! Мхом весь оброс…

Маркарян и Бармин недоуменно переглянулись. Последний сказал, скривив рот в усмешке:

— Это что же, тот тип, что напротив меня живет, в квартире с деревянной дверью? Что-то я никогда не видал этого чучела. А что это он с лампой? Темно ему, что ли?

— Наверно, — отозвался Маркарян, — хотя и щурится. И точно — долбанутый какой-то. Ты на его глаза посмотри. Такие обруленные пешки! Он, наверно, по вене долбится, а? Героинчиком небось балуется?

— А кто его знает, — пробормотал Мельников. — Мне, честно говоря, на этого типа начихать совершенно. Мне бы жену дождаться. Опять, наверно, будет себе лицо рисовать часа два. Ну что за манера?

— Да уж, — сказал Бармин.

— Ты это про кого?

— Да не про жену же твою! Про этого типа с лампой, в болоньевой куртке. Гляди, он в кусты полез. Зажигалку твою подобрал, Толян! Щелкает ею, пиротехник хренов. Наверно, одной лампы ему мало. Света дает недостаточно.

— Какая Света дает недостаточно? — включился в разговор Маркарян. — Та, с задницей, из фармацевтики? Так я с ней только вчера…

— Да молчи ты! — оборвал его Мельников. — Леша говорит, что лампа этого придурка дает недостаточно света, вот он и подобрал мою зажигалку. Эй ты! Ты куда ее поволок?

Он вышел из машины. Чудак с лампой, увидев появившегося владельца зажигалки, присел в кустах и, вытянув вперед одну ногу в вязаном носке, осторожно выглядывал из-за них. Мельников быстро пошел к нему:

— Ты что, немой? Я тебе не про зажигалку толкую! Ты скажи своему хозяину, который Купцов, что у него хотят купить квартиру и ты согласен выселиться. Ну ты, в натуре! Что ты ежишься? Не обижу. Я тебе сделаю квартиру. И зажигалку можешь себе оставить. А лампами я тебя обвешаю от макушки до пят.