Воспоминания (1859-1917) (Том 1)   ::   Милюков Павел Николаевич

26 мая я озаглавил свою передовицу словами: "Уже поздно" и разбирал колебания "сфер" между тремя лозунгами: 1) разогнать Думу немедленно, 2) "Дума сгниет на корню" и 3) самый опасный для "130.000" помещиков: "надо дать время Думе пустить здоровый корень". - Только не это! Разгон Думы был, в сущности, решен после грубой речи деп. Зурабова против армии, произнесенной во время моего отсутствия.

И Столыпин, бросив свои расчеты на "центр", выдвинул для разгона свой лозунг, обращенный к левым: "не запугаете". Провокаторам и шпионам нетрудно было найти в тактике социалистов криминал, против которого спорить было невозможно: их деятельность в стране и в армии по организации революции. Был подготовлен обыск у депутата Озола; найдено - настоящее или поддельное - обращение солдат к социалистической фракции, - и Столыпин предъявил Думе требование - лишить депутатских полномочий всю с. - д. фракцию за антиправительственный характер ее деятельности. Такое суммарное требование, затрагивавшее капитальный вопрос о неприкосновенности депутатского звания, не могло быть удовлетворено без разбора данных относительно каждого отдельного депутата, и озабоченная фракция к.д. настояла на передаче требования в комиссию, назначив кратчайший срок для ее решения. Но текст нового избирательного закона был уже готов, и прикрываться избранным предлогом не было надобности. Не дожидаясь решения комиссии, Столыпин распустил Думу и опубликовал, в порядке coup d'etat (Государственный переворот.) - и не скрывая этого - избирательное "положение" 3 июня.

Единственное, что могли сделать к.д., - это провести до конца свою тактику, посвятить последнее заседание спокойному обсуждению закона (В последнем заседании Второй Думы обсуждался законопроект о местном суде. (Примеч. ред.).) и не допустить предложения левых - превратить в последнюю минуту Думу в трибуну, отвергнув декларативно бюджет и отменив в том же "явочном" порядке аграрное законодательство по ст. 87-й. Я мог лишь, в последних передовицах, разобрать незаконность и немотивированность требования Столыпина и подчеркнуть его нежелание - дождаться решения Думы.

Трое умеренных к.д., Маклаков, Струве и Челноков (одно время московский городской голова) попробовали было упросить Столыпина в частной беседе - не распускать Думу. Это было чересчур наивно, - и Столыпину было нетрудно парировать их возражения, поставив им встречное ироническое предложение - гарантировать его от антигосударственной тактики левых.

Они не понимали, очевидно, что сам Столыпин был захвачен зубцами сложного и сильного механизма, приводной ремень которого находился в распоряжении силы, двигавшей этот механизм с неуклонностью слепой природы к той самой бездне, которой хотели избежать.

Конец I тома