Егорушка   ::   Цветаева Марина

А сад — не просто сад:

В цветах скворцы свистят

На золотых шестах —

Знать сад-то — царский сад!

Егоркин — скорый суд,

Егоркин — грозный вид:

На кой цветы цветут,

Раз в брюхе — гром гремит?!

А волк-то вторит, сват,

Нос сморщив плюшевый:

«Зачем скворцы свистят,

Раз мы нe кyшамши?»

И — ну — кусты костить,

И — ну — шесты трясти!

А с высоты скворцы

Над волчьей хитростью

Уж так свистят, свистят

На золотых шестах,

Что волк Егорку в зад

Зубами — хвать в сердцах!

И все растет их злость

Огнем-соломою.

Уж все кусты-то в лоск,

Шесты поломаны,

Егоркин рваный зад,

Егоркин страшный взгляд.

В очах-то — красный ад.

Ну уж и царский сад!

— Ась? —

Алой рекой — лиясь,

Белой фатой — виясь,

В небе — заря взялась,

В травке — тропа взялась.

И по тропе по той,

Под золотой фатой,

Плавной, как сон, стопой —

Матерь с дитей.

В белых цветах дитя —

Словно в снегах — дитя,

В белых <холстах>дитя —

Как в облаках — дитя,

В pyчкe платочек-плат

Алый-знать-клетчатый,

И голубочек над

Правым над плечиком.

Остолбенел Егор,

Стоит навытяжку.

<И тут, потупив взор,>

Им молвит дитятко:

«Зачем шесты трясти?

Скворцы — ручные все.

<Зачем кремень в горсти?>

Мы здесь родные все».

И ручкой манит их,

И ручки тянет к ним,

И на ушко словцо

Шепочет маменьке.

Побагровел Егор.

А тот-то: «Братец мой!»

Побагровел Егор, —

Да как раскатится!

Да как взгремит в упор:

— Твой золоченый тын!

А я — так вор-Егор,

Егор — ничей я — сын…

А волк-то вторит, сват:

— Наш невысокий чин.

Егор он — волчий брат,

Егор — ничей он сын.

(А сам-то желтый глаз

Скосил на птиченьку.)

И серебром смеясь.

Им молвит дитятко:

— «Ты злость-то брось, родной.

Ты мне насквозь родной!

Не только гость ты мой,

<Не быть нам врозь с тобой…>

Ты приходи, Егор,

Ко мне по яблочки!»

Ему в ответ Егор

С великой наглостью:

— «Что надо — сам беру,

Мой путь — к чертям в дыру,

Моя вся кровь в жару,

Овец сырьем я жру!»

А волк-то вторит, — сват,

Клыками хвастая:

— «На кой нам черт твой сад.

Раз мы зубастые!»

<Глядят на друга друг,>

Да вдруг — глядите-кось:

Платочком слёзку вдруг

Смахнуло дитятко.

Слеза-то крупная,

Платочек клетчатый.

И голубочек-Дух

Вздрогнýл на плечике.

В большом смятенье двор,

Скворцы всполохнуты.

<Стоит как столб>Егор,

Да вдруг как грохнется!

В мох-дёрн-песок-труху

Всем лбом — как вроется!

И <голосок>вверху:

— «Не плачь, — устроится!»

А Дух-то вторит-свят,

Крылами плёская:

— «Егор, весь гpex твой снят

Одною слёзкою!»

Лежит ничком наглец,

Прах-землю лопает.

Что в ледоход гребец,

Плечьми работает.

Как пудовик-битюг

Под грузом — дышит-то!

И с материнских рук

Склонившись — дитятко:

«Рви, рви, опять взращу!

Семян-то множество!»

За обе рученьки

Его — на ноженьки.

* * *



Раскрыл глаза Егор:

Глазам не верится!

Где царский тын-забор?

Стоит под деревцем.

Как сахарком-песком

Стоит осыпанный.

А рядом волк ползком,

С глазами сытыми.

Как будто сон какой!

Где царь тот крохотный?

Прикрыл глаза рукой. —

Рука мокрехонька!

А волк-то вторит-вор:

— «Теперь — хоть в чайную!

Какой же волк-я-вор,

Раз я раскаянный!

Ох, мой носок в пуху!»…

А деревцо вверху:

— «Рви, рви, опять взращу!

Греши, опять прощу!»



ПАСТУШЕСТВО

Побросали белочки

Орешки-горошинки.

То на дудочке-сопелочке

Пастушок хорошенький

Тоску-скуку, злую гостью

Выпроваживает.

К тростнику припав — со злости

Грудь надсаживает.

От сопенья-того-дýду —

Щеки лопаются.

От сопенья того — с дубу

Белки хлопаются.

Так орешками и сыплются в лопух.

То Егорушка-безродный свет-пастух.

А овцы? — Таковски:

Жирнее поповских.

А телки? — У волка

Спроси, — глаже шелку.

А волки?

— Зубами им щелкать!

А пес-то? Овчар, чай?

Овчар, да прежаркий!

А так что волчок

У нас серый — в овчарках.

В овчарках-в подпасках:

И вору острастка,

И стаду опаска:

В сем деле натаскан.

* * *



Ранним утречком,

Ранним утречко�