Книга вопросов   ::   Неруда Пабло

тот же свет, что и твой?

Ты думал, какого цвета

Апрель тяжелобольных?

Какое из западных царств

живёт под флагами маков?

XXV



Почему в канун снегопада

деревья должны раздеваться?

Среди богов Калькутты

какой из богов настоящий?

Почему шелковичные черви

вечно ходят в лохмотьях?

Почему настолько тверда

сладость вишнёвого сердца?

Потому что должна умереть

или снова родиться?

XXVI



Сенатор, который мне

приписал владение замком, —

он и его племянник

насытились тортом убийства?

Кого дурачит магнолия

лимонным своим ароматом?

Где прячет свой нож орёл,

когда он дремлет на туче?

XXVII



Не умер ли от стыда

заблудившийся поезд?

Кто видел ни разу алоэ?

Где проросли глаза

товарища Элюара?

Смогла бы роза принять

ещё немного шипов?

XXVIII



Почему старики не помнят

старых долгов и ожогов?

Это было благоуханьем

оторопевшей девчушки?

Почему бедняки забывают

друг друга, зажив безбедно?

Где колокол раздобыть,

чтобы гудел в твоих снах?

XXIX



Сколько сферических метров

от солнца до апельсинов?

Кто будит солнце, храпящее

на раскалённой постели?

В небесной консерватории

Земля поёт, как сверчок?

Почему так толста печаль,

а унынье — худышка?

XXX



Был зелен Рубен Дарио,

сочиняя книгу «Лазурь»?

Ведь правда, Рембо — пунцов,

а Гонгора — фиолетов?

Виктор Гюго был трёхцветен?

А я — из охровых лент?

Сливают ли батраки

память в общую бочку?

Хранятся ли сны богачей

в одном минеральном сейфе?

XXXI



Кто скажет, на этом свете —

что сделать мне надлежало?

Зачем я всё время движусь,

хотя люблю неподвижность?

Зачем качу без колёс,

лечу без крыльев и перьев?

Зачем мечусь, если к Чили

кости мои приросли?

XXXII



Есть ли глупей занятье,

чем зваться Пабло Неруда?

Есть ли в небе Колумбии

коллекционеры туч?

Почему для своих конгрессов

зонты выбирают Лондон?

Амарантовой ли была

кровь у царицы Савской?

Верно ли, что Бодлер

чёрными плакал слезами?

XXXIII



Не странно ли, что в пустыне

солнце путнику враг?

Не странно ли, что оно

так мило в саду больницы?

В неводе на луне —

рыбы или пичуги?

Где я себя отыскал —

там, где меня потеряли?

XXXIV



Из прошлых моих достоинств

получится новый костюм?

Почему наилучшие реки

отправились течь во Францию?

Почему за ночью Гевары

в Боливии не светает?

Разыскивает ли убийц

его убитое сердце?

Слезами горчит виноград

в первые годы изгнанья?

XXXV



Жизнь — тоннель между двух

неразличимых свечений?

Или свечение между

двух треугольников тёмных?

Может быть, это рыба,

готовая сделаться птицей?

Смерть — от небытия

или опасных субстанций?

XXXVI



Может бьпъ, смерть всего лишь

бесконечная кухня?

Кости твои, распавшись,

сложатся снова в тебя?

Пойдёт ли твоя погибель

на новый голос и свет?

Черви твои пригодятся

бабочкам или собакам?

XXXVII



Твой прах породит черепах

или чехословаков?

Твой рот грядущими ртами

поцелует гвоздику?

Откуда является смерть —

снизу или же сверху?

От микробов, от стен,

от зим или с поля брани?

XXXVIII



Не обитает ли смерть

в солнце спелой черешни?

Разве тебя не может

убить поцелуй весны?

Не трауром ли подбито

знамя твоей судьбы?

Не заточен ли в этом

черепе весь твой род?

XXXIX



Разве не чувствуешь ты

угрозу в хохоте моря?

Разве не видишь опасность

в шёлковой крови мака?

Зачем расцветает яблоня —

чтоб в яблоке умереть?

Ты плачешь или смеёшься

над бутылкой былого?

XL



Кому оборванец-кондор

докладывает о налёте?

Как зовётся унынье

овцы, отставшей от стада?

Что станется с голубятней,

если голуби станут петь?

Обидят ли мухи пчёл,

если мёд научатся делать?

XLI



Хватит ли носорога

на то, чтобы подобреть?

Что нового нам расскажут

листья новой весны?

Зимой листва втихомолку

сожительствует с корнями?

Чему у земли научился

дуб для беседы с небом?

XLII



Кто больше страдает — ждущий

или тот, кто не ждёт никого?

Где радуга иссякает —

в душе твоей или за лесом?

Невидимая звезда —

небо самоубийцы?

Где стальной виноградник,

откуда упал метеор?

XLIII



Где та, что тебя любила

в твоём предутреннем сне?

Где вещи, которые снятся?

Отправились в сон соседа?

Отец, живущий во сне,

снова умрёт в пробужденьи?

Растения сна — цветут?

Плоды их мрачные — зреют?

XLIV



Где мальчик, которым я был —

во мне ещё или ушёл?

Он знает, что мы никогда

не любили друг друга?

Зачем мы так долго росли

вместе — чтобы расстаться?

Почему мы не умерли оба,

когда умерло моё детство?

Когда я падаю духом,

почему стоит мой скелет?

XLV



Жёлтые листья — те же,

что во вчерашнем году?

Один ли чёрный полёт

у цепкой птицы морской?

Там, где конец вселенной, —

смерть или бесконечность?

Что больше давит на плечи -

горести или память?

XLVI



Как месяц зовётся между

Декабрём и Январём?

И почему лишь двенадцать

виноградин в грозди?

Почему не придумали месяц,

который бы длился год?

Разве весна — весна,

если в ней не цвели поцелуи?

XLVII



Слышишь в осенней глуби

жёлтую канонаду?

С какою целью (бесцельно?)

свою радость выплакал дождь?

Какая птица диктует

стае маршрут перелёта?

На чём подвесил колибри

свой симметричный блеск?

XLVIII



Ракушечные купола —

груди морских сирен?

Окаменелые волны?

Застывшая радость пены?

Не загорится поляна

от лесных светляков?

Кто растрепал хризантемы —

парикмахеры осени?

XLIX



Когда я смотрю на море —

море видит меня?

Почему задают мне волны

заданный им вопрос?

Почему молотят скалу

с таким печальным упорством?

Не устали они повторять

свой ультиматум песку?

L



Кто убедит океан

быть более благоразумным?

Зачем он мелет зелёный

гранит и синий янтарь?

К чему такое количество

складок и дыр в скале?

Я прибыл в жизнь из-за моря?

Куда я убуду, погаснув?

Зачем я ловушкой моря

отрезал путь к возвращенью?

LI



Зачем мне город, пропахший

женщиной и �