Вишневый сад   ::   Чехов Антон Павлович

Если ничего не придумаем и ни к чему не придем, то двадцать второго августа и вишневый сад и все имение будут продавать с аукциона. Решайтесь же! Другого выхода нет, клянусь вам. Нет и нет.

Фирс . В прежнее время, лет сорок-пятьдесят назад, вишню сушили, мочили, мариновали, варенье варили, и, бывало…

Гаев . Помолчи, Фирс.

Фирс . И, бывало, сушеную вишню возами отправляли в Москву и в Харьков. Денег было! И сушеная вишня тогда была мягкая, сочная, сладкая, душистая… Способ тогда знали…

Любовь Андреевна . А где же теперь этот способ?

Фирс . Забыли. Никто не помнит.

Пищик (Любови Андреевне) . Что в Париже? Как? Ели лягушек?

Любовь Андреевна . Крокодилов ела.

Пищик . Вы подумайте…

Лопахин . До сих пор в деревне были только господа и мужики, а теперь появились еще дачники. Все города, даже самые небольшие, окружены теперь дачами. И можно сказать, дачник лет через двадцать размножится до необычайности. Теперь он только чай пьет на балконе, но ведь может случиться, что на своей одной десятине он займется хозяйством, и тогда ваш вишневый сад станет счастливым, богатым, роскошным…

Гаев (возмущаясь) . Какая чепуха!

Входят Варя и Яша.

Варя . Тут, мамочка, вам две телеграммы. (Выбирает ключ и со звоном отпирает старинный шкаф.) Вот они.

Любовь Андреевна . Это из Парижа. (Рвет телеграммы, не прочитав.) С Парижем кончено…

Гаев . А ты знаешь, Люба, сколько этому шкафу лет? Неделю назад я выдвинул нижний ящик, гляжу, а там выжжены цифры. Шкаф сделан ровно сто лет тому назад. Каково? Можно было бы юбилей отпраздновать. Предмет неодушевленный, а все-таки как-никак книжный шкаф.

Пищик (удивленно) . Сто лет… Вы подумайте!..

Гаев . Да… Это вещь… (Ощупав шкаф.) Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая (сквозь слезы) в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания.

Пауза.

Лопахин . Да…

Любовь Андреевна . Ты все такой же, Леня.

Гаев (немного сконфуженный) . От шара направо в угол! Режу в среднюю!

Лопахин (поглядев на часы) . Ну, мне пора.

Яша (подает Любови Андреевне лекарства) . Может, примете сейчас пилюли…

Пищик . Не надо принимать медикаменты, милейшая…от них ни вреда, ни пользы… Дайте-ка сюда… многоуважаемая. (Берет пилюли, высыпает их себе на ладонь, дует на них, кладет в рот и запивает квасом.) Вот!

Любовь Андреевна (испуганно) . Да вы с ума сошли!

Пищик . Все пилюли принял.

Лопахин . Экая прорва.

Все смеются.

Фирс . Они были у нас на святой, полведра огурцов скушали… (Бормочет.)

Любовь Андреевна . О чем это он?

Варя . Уж три года так бормочет. Мы привыкли.

Яша . Преклонный возраст.

Шарлотта Ивановна в белом платье, очень худая, стянутая, с лорнеткой на поясе проходит через сцену.

Лопахин . Простите, Шарлотта Ивановна, я не успел еще поздороваться с вами. (Хочет поцеловать у нее руку.)

Шарлотта (отнимает руку) . Если позволить вам руку, то вы потом пожелаете в локоть, потом в плечо…

Лопахин . Не везет мне сегодня.

Все смеются.

Шарлотта Ивановна, покажите фокус!

Любовь Андреевна . Шарлотта, покажите фокус!

Шарлотта . Не надо. Я спать желаю. (Уходит.)

Лопахин . Через три недели увидимся. (Целует Любови Андреевне руку.) Пока прощайте. Пора. (Гаеву.) До свидания. (Целуется с Пищиком.) До свидания. (Подает руку Варе, потом Фирсу и Яше.) Не хочется уезжать. (Любови Андреевне.) Ежели надумаете насчет дач и решите, тогда дайте знать, я взаймы тысяч пятьдесят достану. Серьезно подумайте.

Варя (сердито) . Да уходите же наконец!

Лопахин . Ухожу, ухожу… (Уходит.)

Гаев . Хам.