Беда на горизонте   ::   Тримбл Луис

С другой стороны стада доносился голос молодого Нито, внука Хулио, который во все горло распевал песню, весьма типичную для пограничных с Мексикой краев.

— Молодой еще, — бросил Колу Хулио. — Только я думает о сеньоритах, что ждут его в городе.

— Ну, если он еще в состоянии петь после пяти дней такой дороги, значит, и в самом деле еще молод, не так ли? А может, просто дурачок? — позволил себе усомниться Кол. Они с Хулио разговаривали по-испански, оба с сильным акцентом пограничных краев. Глаза Хулио сверкнули:

— Смотри-ка, видел? Там, наверху? А, сеньор Кол?

— Нигде никого и ничего, — коротко ответил Кол.

Он подумал, что путь их заканчивается и все прошло, в общем-то, легко. Но все-таки кто стал бы писать такую записку и доставлять ему в руки прямо там, в Рено, вовсе при этом не помышляя привести свою угрозу в исполнение? Ведь только полный кретин мог думать, что такая писулька сможет остановить Кола. Репутация великолепного стрелка, заработанная им за годы холостяцкой жизни и несения суровой службы по защите закона в приграничных районах, наверняка была известна и в долине Гансайд. Он знал об этом из тех писем, которые изредка получал от Сима Тарли. Нет, автор угрожающей записки все-таки подстережет его. Но за все время путешествия со стадом он встретил только нескольких одиноких всадников.

Они потихонечку миновали вершину холма и стали спускаться к началу холодного каньона. Кол указал рукой вперед:

— Там, где каньон чуть расширяется, есть прогалина с водой и густой травой. Неплохое местечко для отдыха. Здесь мы и переночуем, а в долину Гансайд войдем завтра.

— Отлично, — довольно пробормотал Хулио. — Наконец-то мы завтра будем на новой траве, на травке ранчо «Типпи»!

Кол стегнул коня и проскочил к другой стороне стада, оставив старого техасца в одиночестве. Кол держался в седле как бы небрежно — высокий, широкоплечий, с прекрасно развитой фигурой. Здесь, у входа в каньон, дорога перестала пылить, и с пылью исчезло мучительное ощущение жажды. Высокие каменные стены вздымались по обеим сторонам дороги, преграждая путь палящим солнечным лучам. Сняв с лица шейный платок, Кол глубоко вдохнул свежий воздух. Скотина была настолько измучена переходом, что просто физически не могла докучать им своим бестолковым поведением и потому покорно двигалась вперед.

Кол остановился и как-то поневоле заслушался пением Нито. И вдруг песня эта замерла, оборванная неприятно резким звуком винтовочного выстрела. Сразу после этого он услышал, как свинцовая пуля врезается камень скалы, рассыпая мелкие осколки, и с противным визгом рикошетирует в воздух.

— Нито? — крикнул вопросительно Кол.

— Проклятье! — откликнулся юноша.

Голос у него был взволнованный, парень был явно ошеломлен. Кол видел, как он, согнувшись в седле, вытаскивает из чехла карабин. Секунду спустя Кол обернулся и посмотрел в ту сторону, куда глядел юноша. Тут настал его черед изрыгнуть ругательство.

На фоне голубого неба виднелся силуэт человека, стоящего на краешке скалы. Лучи заходящего солнца сверкали на стволе винчестера, который он сжимал в руках. Ствол поднялся, и вторая пуля впилась в скалу позади Нито, осыпав его дождем каменных осколков. Испуганные ружейным огнем, две коровы резко рванули с места.

— За ними! — приказал Кол. — Я позабочусь о шутнике, который путается у нас под ногами, — добавил он и взялся за свой карабин.

Но не успел он вытащить его из чехла, как услышал справа и впереди себя, как его зовет Хулио. Его гневный голос звучал весьма красноречиво, и Кол без раздумий послал жеребца вперед.

Он прошел поворот каньона и увидал Хулио в седле с высоко поднятыми вверх руками. Перед ним, совсем рядом, стоял на стременах крупный мужчина с ружьем в руках, дуло которого выглядело более чем угрожающе.