Сицилийский набат   ::   Пендлтон Дон

Отрубить ножом, лопатой, мачете. Можно раздавить ее сапогом. Можно даже выстрелить ей в череп. Но нужно уничтожить именно змеиную голову.

Быть может, это легенда, но Болан как-то слышал, что если голова и мозг змеи останутся невредимыми, то она обязательно выживет и станет еще больше и опасней.

Правда это или сказка — Болан не знал. Но сам он уже немало сделал, чтобы выжить.

Когда веревка порвалась и он начал падать, Мак подумал, что летит навстречу собственной смерти. К счастью, наркотик, который ему ввел доктор, нарушил только глазомер, и падал Болан всего лишь с высоты трех метров. Он слегка подвернул раненую ногу и с трудом мог передвигаться. Отойдя метров на пятьсот, он упал. На большее уже никаких сил не осталось.

«Черт подери, — подумал Болан, — когда нужно, ни за что на свете не дождешься полицейского, зато когда не нужно, он тут как тут...»

Полицейский оказался здоровенным парнем. Рост у Болана был 185 см, вес — 90 кг, а этот парень одной рукой поднял его и прислонил к стене дома на углу Лексингтона и 27-й улицы.

— Ну что? — раздался спокойный голос полицейского. — С того света вернулся?

Болан напряг свою память.

— Диабетик я, — словно оправдываясь, сказал он.

Огромный полицейский наклонился над Боланом и принюхался.

— Да ты вроде и не пьян.

Затем быстрым шагом он направился к телефонной будке. Через несколько минут Болан уже ехал в машине «скорой помощи» в больницу Бельвью.

Санитары вытащили носилки, поставили их на тележку и подкатили Болана к кабинету экстренной хирургии. Как только Болан остался один, он встал и вышел из больницы.

Три раза он останавливался, чтобы передохнуть, пока доплелся до автостоянки, где оставил свой великолепный «мазерати». И тут после небольшой разведки он заметил двух мафиози, которые спокойненько поджидали его.

Секунду-другую Болан выждал, собираясь с силами, и первым пошел в атаку. Он сзади подкрался к мафиози и нанес ему сильнейший удар чуть ниже уха, затем подхватил покачнувшееся тело и уложил его на землю. Обшарив карманы потерявшего сознание мафиози, он нашел короткоствольный 38-миллиметровый револьвер, 12 патронов к нему и 900 баксов в десяти— и двадцатидолларовых купюрах. Все нормально: надо же солдату при случае чем-то рассчитываться за обед или стакан выпитого вина.

Патроны Палач ссыпал в правый карман, деньги сунул в левый. Обтянув куртку недвижимого «солдата», он выстрелил ему в ягодицу.

С противоположной стороны автостоянки послышался чей-то настороженный голос:

— Лу? Лу, что с тобой? Отзовись, Лу!

В ответ Болан что-то процедил сквозь зубы.

— Лу! Ответь же, черт тебя возьми!

И снова Болан выдавил из себя невнятное мычание.

— Лу, где ты?

Болан услышал тяжелые шаги. Прямо на него надвигалась огромная человеческая тень.

— Лу!

— Здесь я, — откликнулся Болан, прикрыв ладонью рот, — помоги мне, я ранен...

Тень побежала прямо к нему.

Болан приготовился, широко расставил ноги и присел. Как только тип приблизился, Болан нанес ему прямо в живот мощнейший удар правой рукой, в которой для большей массы сжимал револьвер. Затем он схватил человека за жирные волосы, резко потянул его голову вниз, подпрыгнул и ударил коленом в лицо. Удар пришелся в нос, который тут же превратился в кровавое месиво. Послышался треск сломанной челюсти. Болан поднял голову мафиози, повторил процедуру и почувствовал, что тип уже без сознания. Выстрел в затылок стал последней точкой в этом эпизоде.

Пришло время передохнуть. Он присел возле двух мафиози, чувствуя себя намного лучше, чем они. Поступил он достаточно гуманно. Грешно было бы с этим не согласиться...

«Боже мой, как же я устал! — подумал Болан. — Схлопотал три пули, нахватался наркотиков, меня ставили к стенке, на „скорой помощи“ отвозили в больницу.