Блудница поневоле   ::   Романова Галина Владимировна

Меньше всего ей сейчас хотелось объясняться с ними по поводу небольших царапин, которые она оставила им на память, маневрируя на узком пространстве. Поэтому Милочка прибавила газу и уже через полчаса подъезжала к своему дому.

Тетя Лена, взявшаяся вести ее домашнее хозяйство, уже ушла. О том, что она здесь побывала, свидетельствовали начищенные полы гостиной и приготовленный обед, предусмотрительно накрытый полотенцем. Заглянув под крышку и оставшись довольной обнаруженным, Милочка скинула куртку и, опустившись на колени, принялась раздевать Тимошку, не забывая чмокать его время от времени в атласную щечку.

— А где папа? — неожиданно задал он вопрос, скинув ботиночки и шагнув на пушистый ковер прихожей. — Он скоро за мной придет?

— Тишка, да ты что? — взъерошила она его волосики. — Тебе что, у меня плохо?

— Я хочу к папе! — упрямо заявил малыш и насупил бровки. — Он меня любит!

— Я тоже тебя люблю, милый. Получилось так, что тебе некоторое время придется пожить у меня. — Милочка взяла малыша за ручку и повела на кухню. — Сейчас мы с тобой пообедаем. Наедимся всяких сладостей, а потом немного поспим. Хорошо?..

Тимошка согласно кивнул и прошлепал за Милочкой. Но, чтобы она ни делала, как бы ни пыталась его развеселить, тревожный взгляд его серых глаз не отпускал ее ни на минуту.

Спустя час, вымыв посуду и уложив ребенка спать, Милочка пододвинула к себе телефон и набрала Леркин номер.

Валерия была их третьей подругой. Немного взбалмошной и неорганизованной, но именно эти качества и делали ее по-настоящему очаровательным созданием. Детская непосредственность вперемежку с манерами светской женщины отнюдь не раздражали, потому что в ней напрочь отсутствовало лицемерие. Люди, едва познакомившись с ней, тянулись в их дом подобно мотылькам на пламя свечи. Кирилл, безуспешно пытавшийся привить жене черты серьезной женщины, в конце концов махнул на все рукой, взяв лишь с нее обещание не влипать ни в какие истории, попадать в которые она была ох какой мастерицей.

После шестого гудка раздался Леркин голос, призывающий оставить информацию после звукового сигнала. Милочка закусила губку… Но едва она отключилась, как телефон зазвонил.

— Да, — выдохнула она в трубку, в надежде услышать голос одной из подруг. — Я слушаю…

— Милочка, любовь моя, где ты скрываешься? Я сбился с ног, разыскивая тебя. — Бархатные нотки в мужском баритоне не возымели на этот раз своего действия. Как раз наоборот — его манера расставлять слова в последовательности, схожей со стихотворным размером, почему-то особенно покоробила ее. А мужчина продолжал заливаться соловьем. — Погода славная, жизнь прекрасная. Почему бы тебе, моя жемчужина, не упасть в мои объятия и не насладиться радостями бытия?..

— Иннокентий, — недовольно поморщилась Милочка, представив, как он сидит в своем кабинете и, плетя словеса, пристально разглядывает свои ногти. — Я не могу…

— Но любовь моя?! Мы не видились уже две недели! Согласись, что я чрезмерно терпелив! — бархатные интонации уступили место некоторой визгливости, что свидетельствовало о начинающем зарождаться раздражении. — Я могу подумать, что ты скрываешься от меня! Это уже третья по счету встреча, которую ты пытаешься отменить!

Закатив глаза в преддверии долгого и нудного объяснения, которое могло последовать за разразившейся тирадой, Милочка принялась щебетать что-то о вечной занятости, под конец клятвенно уверив, что завтра непременно ему перезвонит. Кончилось это обычным Кешиным глухим рокотанием о таинствах наслаждения, про которые Милочка якобы не имела никакого представления.

Положив трубку, Милочка уставилась невидящими глазами перед собой и надолго задумалась…

* * *



Иннокентий появился в ее �