Остров Весёлых Робинзонов   ::   Санин Владимир Маркович

 — Как на собрании… В общем деньги вам причитаются. Вы платили по сто рублей, а для туристов положено по шестьдесят. Одним словом, получайте по сорок рубликов на душу обратно!

Короткая, но яркая речь Потапыча была встречена бурными аплодисментами.

— Катер! Катер! — закричали Юрик и Шурик.

— Снова они первые заметили, — огорчилась Ксения Авдеевна. — А я-то все глаза проглядела.

— Ну, собирайтесь, друзья, — со вздохом сказала Машенька. — Я приду к причалу с вами проститься.

— А вы? — хором воскликнули все.

— Приезжает директор турбазы, мне нужно сдавать дела, — огорченно ответила Машенька. — В Москве увидимся обязательно!

— Так вы остаетесь? — вырвалось у Антона.

Машенька пристально посмотрела на него и ничего не ответила.

Антон пожал плечами, и мы пошли собираться. Мой друг был неразговорчив. Он запаковывал в чемодан вещи и не смотрел на меня. Несколько раз он равнодушно поглядывал в окно, делая вид, что ищет Шницеля, и мычал про себя что-то невнятное. Потом, чувствуя на себе мой пристальный взгляд, начал бодро насвистывать какую-то мелодию, в которой я с трудом узнал ускоренный раза в три похоронный марш Шопена.

— Приятно уезжать в таком безоблачном, жизнерадостном настроении, правда? — по возможности невинным голосом поделился я своим наблюдением.

— Оставь при себе свои идиотские реплики! — возмутился Антон. — Тоже еще психолог нашелся!

В дверь постучали. Антон вздрогнул. В комнату вошла Машенька.

— Почему вы за столом не записали мой адрес и телефон? — без предисловий набросилась она на Антона.

Мой друг уже взял себя в руки.

— А я и не собираюсь у вас лечиться! — вызывающе ответил он. — Вы сами сказали, что у меня вместо нервов капроновые нитки.

Машенька сердито посмотрела на Антона.

— Вы меня удивляете, — непривычно громким голосом сказала она. — Если вы немедленно не запишете мой адрес, то я…

— То вы? — глядя в сторону, спросил Антон.

— То я рассержусь и никогда не буду с вами разговаривать!

— Может, мне уйти? — спросил я, чувствуя себя явно третьим лишним.

Антон резко повернулся. Лицо его пылало.

— Чего ты хочешь? — яростно спросил он, хватая Машеньку за руку. — Ну, говори… девчонка!

Машенька молча покачала головой.

— Говори же, черт возьми! — взревел Антон.

— Говори сам, — тихо сказала Машенька.

— Ну, что мне с ней делать? — простонал Антон, жалобно глядя на меня. — Я же говорил тебе, что она тигрица!

Я деликатно вышел из комнаты и прикрыл за собой двери.