Перст Божий   ::   Эмар Густав

Следовательно, мы с вами оба прекрасно сознаем, что, невзирая на обширный круг наших связей, на большую численность наших единомышленников и те высокие посты, которые многие из них занимают в обществе, в армии или торговле, наше господство не продлилось бы и полгода во всякой другой стране, менее эксцентричной, чем наша. Достаточно какой-нибудь случайности — все пойдет прахом, и мы погибли!

— Однако вот уже скоро двадцать лет, как положение дел остается тем же и наше могущество лишь возрастает с каждым днем! — с иронией сказал дон Мануэль.

— Потому что мы в Мексике, где все идет вразрез с логикой; явная бессмыслица здесь будет иметь успех. К тому же, до сих пор на нас никогда серьезно не нападали.

— Именно вследствие наших связей и массы наших сообщников, рассеянных не только по городам, но даже и по деревушкам.

Дон Бальтасар пожал плечами, заметно разволновавшись и гримасничая невозможным образом:

— Но вы просто дурак! — сказал он грубо.

— Что?! — выпрямился дон Мануэль.

— Да, вы дурак, и я сейчас докажу вам, что прав. Вы воображаете, что наши связи, установленные нами такой дорогой ценой, и наши союзники выгородят нас в минуту опасности?!

— А как же иначе! Для чего же мы и принимали их в свое товарищество?

— Это вы их принимали, но не мы. Восстановим факты, пожалуйста!

— Чего ради, не понимаю!

— Это важнее, чем вы полагаете, милый сеньор! Повторяю вам, только вы один устроили этот союз, но не мы. Большинство из нас, и я первый, противились вашему образу действий. Но вы настаивали на своем — и глупость была сделана. По справедливости, следовало бы оставить вас на произвол судьбы. Но если бы речь шла только о вас, я и не подумал бы изыскивать средства, чтобы выгораживать вас из того неприятного положения, в котором вы очутились. Но, к несчастью, вина одного из нас падает на всех остальных, и ваша погибель губит в то же время и всех нас; вот почему я и стараюсь не для вас, а для всего товарищества.

— Однако пока что вы ничего не объясняете, а только изводите нас. Одними оскорбительными заявлениями вы ничего не докажете!

— Потерпите, я начинаю. Во-первых, да будет вам известно, что все эти единомышленники сделаются нашими лютыми врагами, лишь только узнают о нашем падении; более того, они сами же донесут на нас, куда следует, чтобы вовремя оправдать самих себя.

— О-о! Вы преувеличиваете, сеньор!

— Вы так думаете? Ну, так знайте же, что они не дремлют и доносы на нас в полном ходу, в самой Мексике.

— Не может быть! — воскликнул дон Мануэль в ужасе.

— Я говорю вам сущую правду!

— Значит, все кончено, мы погибли!

— Не совсем еще; но это может случиться, если мы тотчас же не примем надлежащих мер.

— Что же нам делать! Valgame Dios! 2 Что делать?

— А-а! Наконец-то вы поняли! Много же времени вам понадобилось для этого!

— Обвинения ваши теперь неуместны; нам некогда терять времени. Раз вы явились сюда, значит, у вас есть средства спасти нас.

— Очень может быть! — сказал банкир со зловещей усмешкой.

— Какое же это средство?

— Вы скоро узнаете, но сначала позвольте изложить вам план действия наших врагов, план в высшей степени гениальный, а потому и опасный для нас.

— Я не понимаю вас. Нашему союзу грозит опасность, и моя обязанность защитить его.

— Вот вы и ошибаетесь. Нападают не на союз, а лично на вас.

— На меня? По какому же поводу?

— Просто удивительно, милый дон Мануэль, как ваша память слабеет с каждым днем! Неужели вы забыли о своих старых грешках, как, например, о детях, вверенных вашей опеке, о наследстве, данном вам на хранение, и о некоторых статьях известного вам завещания? Да мало ли еще чего!

— Что же, я сумею вывернуться, не беспокойтесь.

— Верю вам; ну, а потом?

— Как, потом?

— Да раз выплывет это дело, то ваши враги употребят все средства, чтобы обеспечить себе успех.