Приключения Мишеля Гартмана. Часть 2 :: Эмар Густав
Страница: 5 из 255 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕТайны доверяя лишь рассвету, 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
— Что такое, что с вами, любезный барон? Я говорю, что мой благородный кузен трус; да ведь вы знаете это не хуже меня, это всем известно; он великий стратег, я признаю это, но повторяю, если б ему приходилось самому действовать и лично исполнять свои чудесные планы, войне скоро настал бы конец. — Ваши слова очень резки, любезный граф. — Полноте, вы шутите, ведь я сто раз повторял их самому кузену. Он громко захохотал; барон решился последовать его примеру. Граф выпил второй стакан, закурил великолепную сигару и только тогда, наконец, собрался с духом и достал депеши. — Вот, любезный барон, — сказал он, подавая их Штанбоу, — будьте счастливы, извольте вам знаменитые депеши. Чтобы черт их побрал вместе с тем, кто поручил мне их! Барон поспешно взял депеши. — Вы позволяете, любезный граф? — сказал он. — Пожалуйста, не занимайтесь мною; я сижу, пью, курю, мне тепло, чего мне еще желать? Тем не менее, — прибавил он сквозь зубы, — как только кончится война, и давай Бог, чтоб она кончилась скорее, я вернусь в Париж. Что ни говори, а там только и слышишь, что бьется в груди сердце, там только дворянин и может вести образ жизни, для него приличный. Если разоряешься, знаешь, по крайней мере, из-за чего и в особенности как. О, Париж! Он осушил свой стакан до дна, грустно покачал головой, принялся усиленно курить и вскоре окружил себя облаком дыма, в котором почти исчез. Барон распечатал депешу; сперва он пробежал ее глазами, потом прочел медленно, спокойно, как будто хотел взвесить каждое слово, вникнуть в смысл каждой фразы; когда же он, наконец, кончил, то опустил голову на грудь и несколько минут оставался погружен в размышления, неприятные, судя по нервной натянутости в его чертах. Наконец он поднял голову, вынул из бумажника все письменные принадлежности, осмотрелся вокруг рассеянно, потер лоб раза два-три и стал писать лихорадочно быстро. Более двадцати минут перо его бегало по бумаге без остановки; он весь был поглощен своей работой и, кончив, подписался не перечитывая, будучи вполне уверен, что ничего не забыл и даже ни одного слова не переменит. Он сложил бумагу, запечатал ее и потом обратился к графу Экенфельсу. Тот позы своей не менял; с пасмурной неподвижностью, отличающей немцев, он продолжал пить и курить, глядя с блаженством на голубоватые облака душистого дыма, в которых исчезала его сигара. — Граф… — начал он. — Что вам угодно, барон? — вскричал тот, словно пробудившись внезапно. — Лошадь ваша не загнана? — Гм, не очень. — Надеюсь, однако, что она в состоянии сделать пять или шесть миль? — Думаю, что может, но к чему все эти расспросы, позвольте узнать? — Просто к тому, граф, что вы сейчас должны сесть на лошадь и скакать в главную квартиру, нигде не останавливаясь на пути. — Я?! Ну, ее к черту! Шутите вы, что ли, любезный барон? — Вовсе не шучу, граф, — сухо возразил Штанбоу и прибавил, вставая: — Это служба. Граф вскочил, как бы движимый пружиной, хотя ругался сквозь зубы. — Депешу давайте, — сказал он. — Вот она. Граф взял депешу и положил ее в бумажник, потом надел шляпу, плащ накинул на плечи и кивнул барону головой. — Какие инструкции? — спросил он. — Депеша эта должна быть отдана в собственные руки графа Мольтке, только ему; если остановят вас на дороге французские вольные стрелки, уничтожьте ее, поняли? — Понял. — Могу я положиться на то, что вы поторопитесь? — Можете. — Прощайте, граф, доброго пути. — Прощайте, барон, желаю успеха. Граф поклонился, на каблуках повернулся направо кругом и вышел со всею прусской натянутостью; через минуту раздался топот скачущей во весь опор лошади. Оставшись один, барон облокотился о стол и опустил голову на руки. Прошло несколько минут, когда снаружи опять послышался сигнал и человек в крестьянской одежде вошел в залу. — А, это ты, Бидерман? — сказал барон, торопя его рукой. — Поздно же ты приходишь. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|