Прогулка с собачкой   ::   Ожигова Наталья

Из вольера доносился непрекращающийся рык, Юлбарс жутко лязгал челюстями, словно кусал воздух…

– Ну ничего, – бодро ответила я, – сейчас съезжу домой, переоденусь, потом выйду с ним погуляю, тогда и наведёте порядок.

– Как это – погуляете?.. – изумились мои не очень опытные наниматели.

В их представлении прогулка с Юлбарсом обещала стать чем-то вроде смертельного номера. Они не видели того, что заметила я. Ярость Юлбарса была направлена не на меня, а только на них. И это при том, что я была для пса «более чужой», чем двое мужчин. Видимо, присутствие женщины не ассоциировалось у него с возможными неприятностями. Чтобы проверить это, я сделала шажок в сторону, позвала по имени… И точно! Юлбарс только покосился, отследив моё перемещение, – и продолжал грозить тем, в ком видел врагов.

…Челябинск – город не маленький. Пока я добралась домой, сменила парадные белые джинсы на старые штаны, более подходившие для намеченного мероприятия, и вернулась обратно, миновало часа два. За это время кобель должен был полностью успокоиться, и я рассчитывала, что сумею с ним договориться.

К моменту моего возвращения начальник уехал куда-то по делам, на обширной пустующей базе остались только мы с охранником Димой. Идти в домик за поводком и ошейником пришлось опять-таки мимо Юлбарса, и кобель разъярился заново. Я попросила Диму остаться внутри, чтобы не раздражать пса, перекрыла все выходы из питомника, чтобы в случае чего не ловить потом Юлбарса по всей территории базы… взяла амуницию и пошла устанавливать с собакой контакт.

Честно говоря, было мне жутковато. Всё-таки живое существо, к тому же натерпевшееся от людей… мало ли какой фортель выкинет? Однако присутствовали и азарт, и желание что-то самой себе доказать, была и надежда на успех: ведь не случайно же он именно так отреагировал на моё первое появление?..

И действительно, при моём приближении Юлбарс рявкнул, но не столько в мой адрес, сколько в сторону домика, где скрылся охранник. Некоторое время я стояла перед вольером, ласково разговаривая с собакой, буквально воркуя и слушая, как постепенно стихает раздражённое ворчание за решёткой. Потом решилась приоткрыть дверцу. И, ни в коем случае не посягая на территориальные владения кобеля, не глядя на него прямо, продолжая ворковать и на всякий случай придерживая дверь пальцем, чтобы в острой ситуации сразу захлопнуть, просто показала ему расстёгнутый ошейник.

– Гулять, пойдём гулять, – повторяла я слова, известные каждой собаке, когда-либо жившей в семье. – Пойдём, мой хороший.

Сначала он попросту замер, в красивых чёрных глазах мелькнула растерянность… «Не пойдёт – тихонько закрою дверцу и обожду, – подумала я. – Потом попробую ещё раз…»

Однако, постояв в нерешительности, Юлбарс сделал робкий, очень робкий шажок в мою сторону. «Верить? Не верить?..» Потом ещё шажок… и ещё… И наконец он остановился совсем рядом, чуть-чуть не дойдя до границы вольера, но так, что я уже могла до него дотянуться. Тут у меня начало сбиваться дыхание, и, думая больше о том, как бы не выдать волнение, я сделала «решительное движение дрожащими руками», по возможности спокойно и уверенно застегнув на его шее ошейник. Когда я убрала руки, Юлбарс, по-моему, вздохнул с облегчением. Он ведь тоже не знал, чего от меня ждать!

– Гулять, пойдём гулять… – повторяла я, перехватывая загодя пристёгнутый к ошейнику поводок.

Я только потом узнала, что всё это время охранник Дима стоял наготове за дверью сторожки, глядя в щёлку и крепко сжимая топор, чтобы в случае чего сразу броситься спасать нового кинолога. Юлбарса они боялись жутко, и, в общем, по делу. Но спасать меня не понадобилось. Кобель спокойно вышел из вольера, и я повела его на прогулку.