А ты попробуй   ::   Сатклифф Уильям

– Эти люди наверняка думают, что лучшего места не найти, иначе бы они тут не лежали.

– Может быть.

Сама мысль, что кто-то мог посчитать это место лучшим в Дели, способна повергнуть в глубокую депрессию. Однако перспектива таскаться по жаре с рюкзаками и выискивать что-то другое тоже не прибавляла оптимизма.

Лиз выудила из сумки справочник, и мы нашли в этом районе еще один отель; он назывался “Отель миссис Коласо”. Книжка описывала его как “переполненное и тяжелое для нервов место без удобств”, что не очень обнадеживало, но других гостиниц в округе, если верить справочнику, не было, так что мы опять выползли на горячий мыльный воздух и поволоклись к отелю миссис Коласо.

Атмосфера там была не столь душераздирающая, по койкам валялось гораздо меньше впавших в кататонию хиппи, и, хотя все нормальные номера опять оказались заняты, мы с готовностью согласились на общую спальню, довольные уже тем, что будет куда плюхнуть задницы.

Плюхнули.

Лежа на жесткой кровати и разглядывая вентилятор под потолком, крутившийся настолько медленно, что это не производило абсолютно никакого впечатления на окружающий воздух, я думал о том, что еще никогда в жизни мне не было по-настоящему жарко. Да, я лежал на горячем солнце, потел, когда бегал, но ни разу не превращался в ломоть мяса, который пекут изнутри. Я чувствовал, что наполняюсь жаром, что мои внутренности превращаются в огромную кучу недоваренных потрохов, которую мне придется теперь всюду таскать с собой. Воздух вырывался из ноздрей и обдувал верхнюю губу, как горячий фен.

Как они здесь живут? Как эта страна вообще существует? Как такое количество воздуха нагревается до такой температуры и не раскаляет планету?

Разбирать вещи мы не могли – их было некуда класть; и мы понятия не имели, чем заняться после того, как с облегчением плюхнули задницы на кровати. Мне всегда было интересно, что делают рюкзачники целыми днями, и вот теперь я прилетел в Дели, сижу на койке и не знаю, что будет дальше. Мы расплывались от жары и усталости, и ни у меня, ни у Лиз не было ни малейшего желания выходить на улицу и осознавать, что мы в Индии.

В комнате был еще один человек. Он лежал на кровати и таращился в пространство, уперев локти в койку, а кисти рук оставив болтаться в воздухе. Как будто читал книгу, только без книги.

– Привет, – сказала Лиз.

– Мир, – сказал он.

– Мир, – ответила она.

Он сел на койке и стал нагло на нее пялиться.

– Как тебя зовут? – спросила Лиз.

– Ж.

– Жэ? – Я постарался как можно лучше выразить неприязнь, которой к нему проникся – и преуспел, особенно если учесть, что в моем распоряжении была всего одна буква.

– Ж – это класс, – сказала Лиз, пытаясь загладить мой резкий тон.

– Как тебя зовут на самом деле? – спросил я.

– На самом деле?

– Ага.

На лбу у него словно стояла печать: “Частная школа”.

– Ж.

– Тебя так родители назвали?

– Нет, это сокращенно от Джереми.

– Ясно, Джереми. То есть Ж.

– Откуда ты, Ж? – спросила Лиз.

Джереми ухмыльнулся и уставился на нее долгим многозначительным взглядом. Она с трудом скрывала смущение.

– Вы ведь... здесь... недавно?

Пай-девочка Лиз, залилась стыдливым румянцем.

– Да, – сказала она, теребя покрывало на кровати. – Мы только что прилетели.

– Я так и подумал, – сказал он.

– Уж не из-за самолетных ли бирок на рюкзаках? – предположил я.

Он меня проигнорировал.

– Когда пробудешь здесь ... несколько... месяцев... перестаешь задавать вопросы. Врастаешь в Индию, как в свою землю.

– Да, – сказала Лиз. – Я понимаю.

– И все-таки, откуда ты? – спросил я.

Он меня проигнорировал.

– Из Англии? Ты англичанин?

Он неохотно кивнул.

– Откуда точнее? – спросил я.

– Ох ... с юга.

– Отлично. Мы тоже. Из Лондона?

– Нет.

– А откуда.