Амирандареджаниани   ::   Хонели Мосэ

Молва о том прошла по всей стране. Один другому передавал, что царь Абесалом видел дом какой-то и чем-то весьма опечален. При этом называли разные причины.

Тогда явился к царю старший везирь и смиренно молвил: "Живи, о царь, вечно! Знаю, что решаюсь на большую дерзость, но нет страха у меня! Даже если ты, о владыка владык, разгневаешься и велишь обезглавить меня, то и тем премного обрадуешь, ибо, умерев, я не буду больше зреть тебя таким печальным и грустным".

Велел ему царь: "Доложи, Джазир, мой старший везирь, чего ты хочешь?.. Ничего неуместного, я знаю, ты не скажешь". И тогда произнес старший везирь: "О царь царей, живи вечно! С того дня, когда ты велел изловить серну с золотыми рогами, мы видим тебя опечаленным и ты больше не выезжаешь на охоту и не задаешь пиров.

Вот почему скорби предался весь наш народ".

И ответил ему царь: "Я знаю, мой верный везирь, как скорбят мои подданные оттого, что печалюсь я по ничтожному поводу, но не могу совладать с горем моим". И поведал царь старшему везирю, как в погоне за серной чудесной очутился он в местах пустынных и увидел дом, покинутый людьми, а на стенах в том доме изображены шесть, витязей и женщина с ликом прекрасным, а один из витязей был по виду – повелитель. И так заключил царь Абесалом свой подробный рассказ: "Я хочу знать о них все! " Тогда дерзнул старший везирь Джазир обратиться к царю с такими словами: "Живи, о царь, вечно! Осмелюсь высказать свое недоумение и спросить, стоит ли тебе, о царь царей, так печалиться об этом? Что горестного в том, что, узрев лики каких-то неведомых тебе людей, ты ничего о них не узнал?! О царь, в пучину горя поверг ты свое царство. Так пощади своих подданных, прикажи снова выезжать всем на охоту и задавать пиры. Неужто тебе не под силу будет узнать всю правду о тех людях?" Понравился царю совет Джазира, и снова зазвучал рог на охоте и начались пиры, но вернуть радость сердцу своему царь все-таки не смог.

И снова прошла в народе молва, что царь Абесалом пребывает в безысходном горе.

Однажды вел царь со своими приближенными беседу все о том же чудесном изображении на стене, и не знал никто, что подсказать царю, что посоветовать. Но вот поднялся один из вельмож, по имени Абуласан, сын Абулкасима, и молвил так: "Живи, о царь, вечно! знаю я кое-что о том человеке, о котором ты изволишь печалиться.

Прикажи рассказать тебе все, что известно мне о нем". Обернулся царь к вельможе, произнесшему речь, и подал знак: говори, мол. И начал Абуласан свой рассказ:

"Живи, о царь, вечно! Я был еще юношей, когда отец мой однажды отправил свои товары с купцами в Багдад. Особенно богато снарядил он Абубакара – навьючил пятьсот верблюдов и столько же мулов. Прибыли купцы в Багдад. Пробыв там целый год, возвратились с большими барышами, что очень обрадовало моего отца. Веселый, он встретился с Абубакаром в нашем плодовом саду и повел с ним разговор о Персии.

Отец задавал вопросы, а собеседник отвечал. Я стоял неподалеку и слышал всю беседу. Вот что под конец рассказал Абубакар моему отцу:

"Я поведаю тебе еще одну чудесную историю. Мы уже собирались было в обратный путь, когда подошел к нам незнакомец и предупредил, что люди дурные, зарясь на наши богатства, собираются устроить нам в пути засаду. Готовые к отбытию, но встревоженные предупреждением, мы вынуждены были остаться, переждать в Багдаде целый месяц. И вот однажды подходит к нам другой незнакомец – араб – и говорит:

"Я знаю, вы боитесь разбойников. Обещайте мне достойное вознаграждение, и я проведу вас такой дорогой, на которой никто не причинит вам зла".

Заставив незнакомца поклясться в доброжелательности, мы щедро его вознаградили.