Аскалонский злодей   ::   Лесков Николай Семенович

Фалалей ободрился и, взяв Тению за руку, сказал:

- Ты права; голубка, витающая в душе твоей, могла бы одолеть моего змея, если бы дело шло только о нашем богатстве, но я погубил тоже и много чужого. Этого не простят мне.

- Ну, что делать,- отвечала Тения.

Перенесённый в свой дом, Фалалей, вероятно, скоро бы там выздоровел, но ему не привелось наслаждаться домашним покоем при заботах жены. К нему тотчас же пришли купцы, доверившие ему в долг товары, и стали требовать с него уплаты денег.

Фалалей отвечал им:

- Вы себя и меня напрасно мучите: или вы не видите, что я разорён совершенно и не могу ничего заплатить вам?

Купцы отвечали, что они ему не верят и подозревают, что он их товары где-нибудь продал, а вырученное золото закопал где-нибудь в примеченном месте и потом сам, для отвода, бросился в море.

- Вы меня напрасно подозреваете,- отвечал Фалалей,- все товары погибли; верьте мне - я христианин и лгать не могу.

Но купцы в свой черёд ответили Фалалею, что и они теперь тоже стали все христиане, как их император, но что это дела не изменяет, и что, сколько Фалалей им должен за товары, они всё это желают с него получить. А иначе,-говорят,- мы возьмем рабов, выставим всё, что здесь видим, на базаре и продадим.

Фалалей отвечал им:

- Базарьте.

Тогда заимодавцы привели рабов и велели им при себе же взять всё, что было в доме у Фалалея, и вынести на базар, а семью его из обобранного дома выгнали и самый дом заперли большим замком и ключ отдали известному в Аскалоне доимщику Тивуртию, с тем, чтобы он этот дом продал и вырученные деньги поделил между всеми, кому Фалалей должен.

Доимщик Тивуртий был человек страшный: лицо имел дряблое и скверное, цвета варёного гороха, и совсем безволосое, глаза чёрные, веки валиками, всё тело мягкое и напруженное, а ходил тихо, как кот. Он взял и продал Фалалеев дом богатому трактирщику Эпимаху, который и открыл в покоях и в садах Фалалея корчемницу и весёлый притон для иностранных мореходцев; а деньги, которые были выручены за продажу дома, Тивуртий разделил между теми, чьи товары потопил Фалалей, постольку, поскольку пришлось в разделе на каждого, и себе взял положенную часть за доимку. Но, однако, всего, что Тивуртий выручил через продажу дома, было слишком недостаточно для того, чтобы покрыть и половинную долю того, что пропало на Фалалее.

Тогда искусный доимщик Тивуртий, который был тем известен, что умел донимать с должников всё до последней капли, сказал:

- Что хотите мне дать? Я ещё попытаюсь больше взыскать. Дело не может быть так, как Фалалей уверяет. Я полагаю, что не все ваши товары пропали в море, а что Фалалей их где-нибудь продал на островах эгеянам, таким же, как сам он, коварным и тихим, а вырученное золото он где-нибудь спрятал. Это только и надо узнать а спрятал он его, наверное, где-нибудь там же, на тех далёких островах, под известным ему деревом или камнем. Дайте мне во всём большую часть против положения и я возьму Фалалея в темницу и стану его морить в неволе. Так я всё вам и себе выручу,- закончил доимщик Тивуртий.

Купцы, услыхав такие слова от опытного доимщика, все между собою переглянулись и перетакнувшись, отошли в сторону и сказали друг другу:

- Что же ещё размышлять? Ведь вправду Тивуртий предлагает нам хорошее дело: он лучше нас знает все хитрости мореходцев, и если Фалалей промотал наши товары и золото скрыл, то Тивуртий доймёт его в темнице и получит наш долг с Фалалея. Пусть только Тивуртий держит его в темнице не на нашем, а на своём хлебе.

И отдали купцы друга своего корабельщика Фалалея для правежа и доимки на всю волю опытному и жестокому доимщику.