Беглый раб   ::   Юрьенен Сергей

Он вдыхал полной грудью, слыша, как по пути из ванной она волочит свою куртку, которую, увидев его, уронила на пол:

- Что это значит?

Он взял её за сильные плечи:

- Ecoute...*

Отбросив его руки, она сорвала с бёдер полотенце и стала одеваться, обламывая ногти и опустив голову. Вбила ноги в сапоги и вышла, тут же вернувшись за "Никоном".

- Всё равно! - Сверкнув глазами, она подняла камеру за ремешок. - Ты у меня внутри.

- Бернадетт...

- Надеюсь, плёнка не пропадёт впустую.

И ушла.

3.

В кафе на площади Биржи, несмотря на жару, Констанс заказала чай с молоком и вынула пачку английских с ментолом.

Люсьен вышел из Агенства с парой сослуживцев, махнул им и бросился к ней через улицу - руки в карманах лётной кожанки, палевые джинсы, светлые усы, запавшие глаза.

- Са ва? - притёрся он шершаво, упал в плетёное кресло и повернулся в сторону уходящих коллег. - Соавторы мои. Мы с ними polar* решили написать. Глобальный - от Ирландии до Индонезии. С говном смешаем ЦРУ и КГБ. Бестселлер будет намбер уан. Один материалы собирает, другой отвечает за сюжет...

- А ты?

- Я, как всегда... За стиль.

- Симпатичные.

- Пошли на рю Блондель. *

- Что, успевают в перерыв?

- И даже пообедать после. А между тем, женатики. Тогда как я храню верность неизвестно почему.

- То есть?

Люсьен заказал "как обычно" и, поскольку бросил курить, взял сигарету из ее пачки и щёлкнул её зажигалкой.

- Сбежала мадам Мацкевич.

- Бернадетт?

- Главное, именно когда я решил проституировать перо, чтобы заработать суке миллион.

На мрамор сбросили картонку, фужер demi* был запотевшим.

- Куда?

Люсьен выпил половину залпом и утёр усы.

- Я откуда знаю... В Триест как будто.

- Это в Югославии?

- Скорей в Италии.

- Триест?

- Тебя удивляет?

- Далеко...

- Твой Лондон был не ближе. Или ты думаешь, в Триесте не ебутся?

- Не знаю. Про Триест я вообще не думала.

- Вот как?

- Ни разу в жизни.

- А напрасно. Впрочем, я тоже. Только вчера задумался. Когда она мне позвонила с Лионского вокзала. Я даже взглянул в энциклопедию прелюбопытный город.

- А как же Феликс?

- Что Феликс? С Феликсом в порядке. Отвёз в школу, по пути с работы заберу.

- Она сказала, когда вернётся?

- Сказала, что сама не знает. И вернётся ли? Впрочем, спятила как будто не совсем. Предупредила все-таки Мартин. Это тёща моя будет. Из анархистов старого закала. Приезжает вечером, но через пару дней, боюсь, тесть-поляк её востребует обратно. Вот так, Констанс. Вместо полара с тёщей буду ночи коротать. Воспользуюсь этим, чтобы как можно больше узнать о тяжёлом детстве моей жены, которое и довело нас с ней до Триеста. Где сука ловит кайф.

- Кто там у неё?

- Откуда я знаю... - Прищёлкнув пальцами, он повторил заказ. - Судя по обрывкам с вокзала, какой-то славянин.

- Не итальянец?

- Нет. Юго?.

- Триест же в Италии?

- Ха! Не говоря про Триест, их и у нас навалом. Поляки, югославы, русские даже - как твой романист. Какое-то нашествие, нет? Варваров на цивилизованный мир. Могла бы и в Париже найти: это ты верно. Жаль, не рекомендовал ей одного - мы его знаем. Примарный антикоммунист, бит?, хотя вряд ли скорострельный, но, уж, наверно, до колена. Нет? А ты не смейся: он с ней, возможно, переспал.

- С кем?

- С кем же... С Бернадетт моей. Случайно не делился?

Констанс мотнула головой.

- Тем более все основания подозревать. Варвары, они такие. Предпочитают делать и молчать. Та, кстати, тоже отмалчивается по его поводу - мадам Мацкевич. Тем самым подтверждая свою природу. А знаешь? Давай и мы переспим.

- Зачем?

- Чтоб в догадках не теряться.

- Ты серьёзно?

- Вполне. А им не скажем. Варварам.

- Если переспим, надо сказать.

- Констанс, я уверяю... Ни в коем случае. За мной ведь очень драматичный опыт. А всё из-за чего? Я говорил. Делился. Хотел быть честным. Невермор!?

- У меня другая концепция измены.