Цейлонский графит :: Гроссман Василий
Страница: 5 из 17 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕМадам, уже падают листья - Александр Вертинский 30.08.10 - 01:23 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Это была совершенно замечательная штука, и, когда после выходного дня Оля Колесниченко явилась на фабрику в новом джемпере, Анохин и Левин, пришедшие в обеденный перерыв смотреть на нее, переглянулись, покачали головами и приходили в лабораторию еще три раза по всяким пустым делам, пока Кругляк не сказал им:
-- Ребята! Ни я, ни вы! И лучше уходите, потому что дело кончится стенной газетой, -- и вытолкал их вон. После этой истории Нюра несколько дней не смотрела на нового химика, а сидела в моечной и терла пемзой какие-то безнадежно заржавевшие банки из-под каустика. Среди девиц по этому поводу было много смешных разговоров. III После гудка в лаборатории остались три человека. Остальные стремглав бежали домой. Митницкая спешила к ребенку, Колесниченко должна была пообедать, переодеться и снова поехать в город на вечерние курсы по стенографии, а жила она за Москвой, в Лосиноостровской. Это было нелегко --четыре раза в день ездить поездом. Хромой Петров и худенькая Кратова учились на курсах иностранных языков. Рабочие с экспериментальной установки -- голубоглазый Рамонов и рябой Гизатулин -- спешили на рабфак, второй Петров (о нем говорили: "тот, который заикается") ездил ежедневно бриться на Серпуховскую площадь. Там в парикмахерской работала мастером девушка, в которую он был влюблен. На бритье уходила почти треть жалованья. Петров вел себя в парикмахерской, как иностранный турист, но зато дела шли хорошо; мастер был уже с ним в кино, и они собирались в выходной день поехать за город, к тетке Петрова. В лаборатории остались три человека: Кругляк, новый химик и Нюра. Кругляк сидел в своем кабинете, заваленный карандашными стержнями, и, выпятив нижнюю губу, испытывал их на излом, цвет черты, на истираемость и раскрашивание. Он составлял таблицы, стараясь вывести закономерность, связывающую рецептуру с качеством стержней. Но стержни ломались при ничтожных нагрузках, цвет черты у них был бледно-серый, и крошились они прямо-таки ужасно. Работницы из упаковки, подняв головы к не доходящей до потолка перегородке, помирали от смеха, слушая, как Кругляк, вслух соображая что-то, жаловался и матерно ругался. Потом, сорвавшись с места, он побежал в цех и, стоя у двери лаборатории, крикнул: -- Когда будете уходить, проверьте хорошенько краны, выключите муфели, а ключ не сдавайте в будку, - я вернусь через пару часов, положите его в краскотерку. Он пошел в графитный цех, где происходил обжиг стержней, и вместе с длинным грязным немцем Шперлингом, мастером обжига, ходил вокруг печи, регулируя подачу нефти в форсунки, скорость движения тиглей, следя за термопарой. -- Ну что, Шперлинг, -- с тревогой говорил Кругляк, -- и после этого обжига опять напьешься? -- Ganz moglich, (вполне возможно - по-немецки)-- отвечал Шперлинг и вытирал пальцами свой всегда мокрый нос. У него был заведен обычай: после каждого неудачного обжига напиваться и пьяным приходить к фабрике. Он сидел на скамеечке перед контрольной будкой и жаловался сторожам на печь, грозил в сторону цеха кулаком, сморкался, вытирал слезящиеся глаза и кричал: -- Не du... -- и добавлял три русских слова. Вот и теперь они хотели получить графит чертежного карандаша. Кругляк сам составлял рецептуру с такой придирчивой точностью, точно расфасовывал лекарства в аптеке, но после обжига уже во второй раз вместо чертежных стержней 2Н и ЗН у них получались стержни, годные только для школьного и конторского карандашей. -- Знаешь, Шперлинг, -- говорил Кругляк, щупая глину, которой были обмазаны тигли, -- если и на этот раз не получится, напьюсь вместе с тобой. -- Ему сделалось смешно, и он рассмеялся: -- Со мной это случается часто и без неудачного обжига, но теперь я напьюсь и приду вместе с тобой плакать в контрольную будку. -- Ganz moglich, -- ответил Шперлинг и высморкался на зеркально-серые от графита плиты пола. А уборщица Нюра в это время сидела на своем ящике и читала. Ей не хотелось идти домой. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|