Декабристы (Из неоконченного) :: Толстой Лев Николаевич
Страница: 8 из 10 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕГода изменят нам походку, 08.08.10 - 05:29 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Тихоновна не знала, что их согнали с Воздвиженки именно потому, что по этой улице должен был ехать тот самый царь, о котором она не переставая думала и которому намеревалась написать и подать прошение.
Дьяконица, как всегда, шла тяжело и жалостно; Тихоновна, как обыкновенно, - легко и бодро, шагами молодой женщины. У самых ворот странницы остановились. Дьяконица не узнавала двора: стояла новая изба, которой не было прежде; но, оглядев колодец с насосами в углу двора, дьяконица признала двор. Собаки залаяли и бросились на старух с палками. - Ничего, тетки, не тронут. У, вы, подлые! - крикнул дворник на собак, замахиваясь метлою. - Вишь, сами деревенские, а на деревенских зарятся. Сюда обходи. Завязнешь. Не дает бог морозу. Но дьяконица, заробевшая от собак, жалостно приговаривая, присела у ворот на лавочку и просила дворника проводить. Тихоновна привычно поклонилась дворнику и, опершись на клюку, расставив туго обтянутые онучами ноги, остановилась подле нее, как всегда, спокойно глядя перед собою и ожидая подходившего к ним дворника. - Вам кого? - спросил дворник. - Али не признал, кормилец? Егором звать, никак? - сказала дьяконица. - От угодников, да вот зашли к сиятельной. - Излегощин 1000 ские? - сказал дворник. - Старого дьякона будете? Как же! Ничего, ничего. Идите в избу. У нас принимают, никому отказа нет. А эта чья же будет? Он указал на Тихоновну. - Излегощинская же Герасимова, была Фадеева; знаешь, я чай? - сказала Тихоновна. - Тоже излегощинская. - Как же! Да что, сказывали, вашего в острог, что ли, посадили? Тихоновна ничего не ответила, только вздохнула и подкинула сильным движением на спину котомку и шубу. Дьяконица расспросила, дома ли старая барыня, и, узнав, что дома, просила доложить ей. Потом спросила про сына, который вышел в чиновники и служил по милости князя в Петербурге. Дворник ничего не умел ей ответить и направил их в избу людскую по мосткам, шедшим через двор. Старухи вошли в избу, полную народом, женщинами, детьми, старыми и молодыми, дворовыми, и помолились на передний угол. Дьяконицу тотчас же узнали прачка и горничная старой барыни и тотчас же обступили ее с расспросами, сняли с нее котомку и усадили за стол, предлагая ей закусить. Тихоновна между тем, перекрестившись на образа и поздоровавшись со всеми, стояла у двери, ожидая привета. У самой двери, у первого окна сидел старик и шил сапоги. - Садись, бабушка, что стоишь. Садись вот тут, котомку-то сними, - сказал он. - И так не повернешься, куда садиться-то. Проводи ее в черную избу, отозвалась какая-то женщина. - Вот так мадам от Шальме, - сказал молодой лакей, указывая на петушков на спине чупруна Тихоновны, - и чулочки-то и башмачки! Он показывал на ее онучи и лапти - обновки для Москвы. - Тебе бы, Параша, такие-то. - А в черную, так в черную; пойдем, я тебя провожу. - И старик, воткнув шило, встал; но, увидав девчонку, крикнул ей, чтобы она провела старушку в черную избу. Тихоновна не только не обратила внимания на то, что говорили вокруг нее и про нее, но не видела и не слыхала. Она, с тех пор как вышла из дому, была проникнута чувством необходимости потрудиться для бога и другим чувством - она сама не знала, когда западшим ей в душу - необходимости подать прошение. Уходя из чистой избы людской, она подошла к дьяконице и сказала, кланяясь: - Об деле-то о моем, матушка Парамоновна, ты не забудь, ради Христа. Спроси, нет ли человечка. - А это чего старухе надо? - Да вот обида есть, прошение ей люди присоветовали царю подать. - Прямо к царю ее и весть, - сказал шутник-лакей. - Э, дура, вот дура-то неотесанная, - сказал старик сапожник. - Вот возьму тебя колодкой отжучу, не погляжу на твой фрак, узнаешь, как на старых людей зубоскалить. Лакей начал браниться, но старик, не слушая его, увел Тихоновну в черную. Тихоновна рада была, что ее выслали из приспешной, и свели в черную, кучерскую. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|