Дело чести   ::   Олдридж Джеймс

Он открыл дроссель, чтобы набрать по горизонтали нужную для атаки скорость. Лица Манна, Георгиоса, Горелля одно за другим промелькнули перед ним.

— Вперед! — скомандовал он.

Потянул на себя ручку и крепко нажал педаль левой ногой. Самолет стремительно скользнул на крыло, перевернулся, быстро теряя высоту, снова выровнялся и с ревом ринулся вниз, прямо на «Мессершмитты», бросившиеся врассыпную. В то же мгновенье один из них мелькнул в прицеле Квейля. Квейль нажал спуск и почувствовал, как самолет содрогнулся, когда он рывком выходил из пике. Проносясь вихрем мимо «Мессершмитта», он обернулся, чтобы увидеть, что с ним. Но увидел только, как один из «Харрикейнов», — вероятно, Горелля, — рванулся вниз и выровнялся позади «Мессершмитта».

Квейль был вне себя оттого, что не может сделать крутую петлю и повторить атаку. Вместо того чтобы вернуться, ему пришлось сделать широкий разворот и набрать высоту. Он стал искать глазами какой-нибудь из рассеявшихся «Мессершмиттов». Одновременно кинул быстрый взгляд на бомбардировщики, шедшие теперь впереди. Он уже решил броситься за ними вдогонку, как вдруг заметил, что снизу к нему приближается «Мессершмитт». Увидел тучу белых и желтых трассирующих пуль, сделал переворот через крыло и, оборвав таким образом горизонтальный полет, повис на хвосте у «Мессершмитта». «Мессершмитт», развивая отчаянную скорость, наклонил нос и прямо пошел вниз. Но Квейль, атакуя с борта, быстро вышел ему наперерез. И в тот момент, когда «Мессершмитт» выровнялся, палец Квейля уже был на спуске. Квейль преследовал врага, пока не отогнал его на достаточное расстояние и не убедился, что «Мессершмитт» поврежден. Тогда он снова набрал высоту и окинул взглядом пространство.

Он увидел, что к одному «Харрикейну» пристроился в хвост «Мессершмитт». Квейль набрал высоту, чтобы встретиться с врагом, когда тот будет ближе. Поймав в прицел белое брюхо вражеской машины, он выпустил в него целый сноп белого металла. У него на глазах машина стала разваливаться в воздухе. Он видел, как от нее отлетают отдельные части и как из нее вырвался огромный клуб черного дыма. Весь этот клубок обрушился прямо на Квейля, так что он невольно наклонил голову. Он тотчас же поднял ее опять. Но уже было поздно.

Это было делом мгновенья. Четверть секунды, пока голова его была наклонена, решила все. Внезапно прямо перед ним вырос «Мессершмитт».

Квейль знал, что ничего уже нельзя предотвратить. Рев обоих самолетов слился в сплошной вой. Он знал, что ничего уже нельзя предотвратить, но все же дико вскрикнув, рванул ручку. Он несся прямо на «Мессершмитт». Два мощных мотора рвались навстречу друг другу, два гоночных автомобиля на треке, две неистовые молнии, два огромных атома, мчащихся вперед со скоростью миллион миль в час. Он понял все. О, господи, да что ж это такое! Елена, ребенок… Дожить!.. Встать на сиденье, прыгнуть. Все в этом… Ребенок, Елена… Встать, скорее, скорее, вот оно, встать, дожить, черт, вот оно, вот оно, вот…

Они рвались навстречу друг другу. Горелль взглянул вниз и увидел. Он увидел неотвратимое. Он услышал бешеный, раздирающий уши вой и почувствовал все так, как будто это происходило с ним. Он увидел оторванные куски, темный клубок в небе.

Квейль видел, как на него рушится черная масса. Мысли его закружились, как смерч, но не простой, а разметающийся на вершине множеством спиралей. Бешеный бег вперед, сверхчеловеческое напряжение, скорость, неотвратимое, уцелеть, Елена, только бы уцелеть, и быстрый рывок головы кверху, и чудовищный бег вперед, и его собственный дикий вскрик.

Горелль увидел желто-зеленое пламя и разлетающиеся части. Взметнувшийся в небо огромный черный столб взрыва. Черный столб — и полнейшая пустота.