Диалоги пениса   ::   Авиньон Поль

Он отказался от борьбы с граффити, но не оттого, что струсил: трастовая компания выделила ему такие маленькие деньги на покраску, что их едва хватило бы на подновление макета поселка. Но свою битву с жирными бумажками и шприцами Клод ведет до победного конца. Молча, с любезной, но непоколебимой настойчивостью, он собирает все шприцы и все бумажки. В конце концов, люди научились уважать его труд. В понедельник Банда призвала к порядку одного пацаненка из дома 5 Б, нарочно разбрасывавшего свои упаковки от фаст-фуда перед Клодом. Наверное, Клод действительно мог бы стать хорошим отцом.

А может, стать мужчиной, это значит не испытывать желания ни долбать телок по четыре-пять часов, ни уводить мопед со стоянки у лицея, где папенькины сынки учатся управлять миром, в котором он всю жизнь будет вкалывать за мизерную плату, ни откупоривать бутылки с пивом на лестничной клетке в компании. Тарик и Марсель говорят, что с тех пор, как он встретил Марию, он стал какой-то чудной. Мария Сампаю. Она, правда, стала для него важнее, чем он мог предположить. Он встретил ее на станции скоростной линии, она только-только нанялась уборщицей в парфюмерный магазинчик. Потрясная малышка! Сначала они хотели трахнуть ее вдвоем с Тариком: такая задница, прикидываешь, какие ноги! Они ее маленько охмурили и дождались после работы. И тогда, не он ее, а она его скрутила, да так, что у него крыша поехала. Она оказалась целочкой! Вдруг ему захотелось трахать ее не так, как других. Не вопрос: СПИД через нее не подхватишь! Мария, она чистая …

Ему неловко признаться друзьям, но она познакомила его со своими предками, португальцами. Отец ее железнодорожник, мать убирает квартиры, у нее четверо братьев и сестер. Их отношения длятся три месяца, и она уже говорит про свадьбу, про семью, про все такое. Ее отец спросил со своим португальским акцентом, каковы его намерения, определился ли он, чего хочет от его дочери. Старикан не кипятился, просто хотел знать, только и всего. Он ему ответил:

– Вашу дочь я люблю. Вот и все. Чего там разводить церемонии!

Не мог же он объяснить ему, какая горячая у него дочь!

– Тогда нужно это доказать! – так и выговорил, ну и старик.

Эти Сампаю католики, причем строго соблюдающие. До интегризма, правда, дело не дошло, просто верующие, но стойкие, как железо. И поэтому, чтобы «доказать», он очутился у кюре. Офигеть! Они ходят туда вдвоем, по субботам. Там есть и другие пары, тоже молодые, в основном португальцы, но не только. Все садятся в кружок, как идиоты, а кюре ведет беседы и задает вопросы. Женитьба, помолвка, верность до гроба. Они называют это «прибежищем». Как-то он сказал кюре:

– Для начала помогите мне материально, отец мой. А в прибежище мне торопиться незачем!

Это даже не смешно. Он ни секунды не верит в бредятину кюре. Ни в венчание, ни во все остальное. Но раз он хочет Марию, надо через это пройти.

Правда жизни проста, не пятьдесят же их, этих истин: 1) Мария супер-клевая; 2) Мария супер чистая ; 3) Покончим и со СПИДом, и с потаскушками. Остофачили презервативы!

Мария – классный вариант. Значит – точка. И если чтобы спать с ней, надо венчаться перед ее кюре, – нет проблем ! Вакцину от СПИДа рано или поздно придумают, а развод при этом никуда не денется.

Стоит ли корячиться из-за такой ерунды!



3. Жан Поль

Вторник, 15 часов, аэропорт Тулуза-Бланьяк, зал прибытия.

Жан Поль ждет, у него маленькая табличка с названием фирмы, приезжает сотрудница Парижского управления, он никогда ее не видел. Она должна провести переговоры об условиях оплаты с крупным клиентом – одной испанской фирмой, которая в курсе трудностей местного кассового отдела.