Дяденька Жданов и кавалер Чернов   ::   Толстой Лев Николаевич

У него не было минуты отдыху: каждый солдат помыкал им, как мальчишкой, и считал себя вправе требовать от него того, что он делал по собственной охоте, и взыскивать с него. – Когда он наконец понял, что усердие вредит только его положению, – им овладело отчаяние. «Так что же это в самом деле! – думал он, – что делать? Так вот оно, солдатство!»– и бедняк не видел исхода и горько плакал по ночам на своем наре.

Моральное состояние это продолжалось недолго – исхода действительно не было. Одно оставалось – терпеть. И он терпел не только безропотно, но с убеждением, что одна обязанность его терпеть и терпеть.

Его выгоняли на ученье, – он шел, давали в руку тесак и приказывали делать рукой так, – он делал, как мог, его били – он терпел. Его били не затем, чтобы он делал лучше, но затем, что он солдат, а солдата нужно бить. Выгоняли его на работу, он шел и работал, и его били, его били опять не затем, чтобы он больше или лучше работал, но затем, что так нужно. Он понимал это. Кончалась работа или ученье, он шел к котлу, брал кусок хлеба, садился поодаль и кусал свой кусок, ни о чем не думая. Как только в голову ему заходила мысль, он пугался ее, как нечистого наваждения, и старался заснуть.

Когда старший солдат подходил к нему, он снимал шапку, вытягивался в струнку и готов был со всех ног броситься, куда бы ни приказали ему, и, ежели солдат поднимал руку, чтоб почесать в затылке, он уже ожидал, что его будут бить, жмурился и морщился.



Комментарии



(Н. В. Бурнашева)



«Дяденька Жданов и кавалер Чернов». – Впервые опубликовано в Полном собрании сочинений Л. Н. Толстого, т. 3. М., 1932.

Рассказ был начат в 1854 году и предназначался для задуманного Толстым журнала «Военный листок».

Материалом для рассказа послужили личные впечатления Толстого от общения с солдатами в Кавказской армии.

Набросок носит резко обличительный характер, и рассказ, выдержанный в этом духе, разумеется, не мог быть напечатан. Произведение осталось неоконченным.