Дочь Евы   ::   Бальзак Оноре де

Он перефразировал следующие прекрасные слова одного из замечательнейших поэтов нашего времени: «Идеал, голубой цветок с золотой сердцевиной! Волокнистыми своими корнями, что тоньше шелковых волос у фей, ты погрузился в недра нашей души, чтобы пить ее чистейшее вещество! Сладостный и горький цветок! Нельзя тебя вырвать так, чтобы сердце не кровоточило, чтобы сломанный стебель не сочился алыми каплями! О проклятый цветок, как распустился ты в душе моей!»

— Ты мелешь вздор, любезный друг, — сказал ему Блонде, — я согласен с тобой, что цветок был красив, но он совсем не был идеален, и, чем петь славословия мадонне перед пустою нишей, подобно слепцу, лучше бы ты умыл руки, чтобы пойти на поклон к власти и привести свои дела в порядок. Ты слишком большой художник для того, чтобы стать политическим деятелем, тебя оставили в дураках люди, тебя не стоившие. Подумай о том, как бы снова, только по-иному, не остаться в дураках.

— Мари не может помешать мне любить ее, — сказал Натан — Я сделаю ее своей Беатриче.

— Беатриче, милый мой, была двенадцатилетнею девочкой, и Данте с нею позже не встречался; иначе была ли бы она Беатриче? Нельзя сотворить себе божество из женщины, если видишь ее сегодня в мантилье, завтра в бальном декольтированном платье, послезавтра на бульваре в магазине, где она покупает игрушки для своего младшего сыночка. Когда есть у человека Флорина, которую он видит поочередно водевильной герцогиней, драматической мещанкой, негритянкой, маркизой, полковником, швейцарской крестьянкой. Девою солнца в Перу — а это ее единственная возможность быть девой, — то я не понимаю, как может он заводить романы со светскими женщинами.

Дю Тийе, по выражению биржевиков, «прикончил» Натана, которого безденежье вынудило покинуть газету. Знаменитый человек собрал каких-нибудь пять голосов на выборах, где прошел банкир.

Следующей зимой, когда графиня де Ванденес вернулась в Париж после долгого и счастливого путешествия по Италии, Натан уже оправдал все предсказания Феликса: по совету Блонде он вел переговоры с правительством. Личные же дела этого писателя пришли в такое расстройство, что однажды, на Елисейских полях, графиня увидела своего бывшего поклонника, шедшего пешком под руку с Флориной и в самом жалком виде. Если мужчина безразличен женщине, то он кажется ей некрасивым, но мужчина, которого она разлюбила, кажется ей ужасным, особенно если он похож на Натана. Графиня де Ванденес содрогнулась от стыда, вспомнив, что она питала склонность к Раулю. Если бы она и без того не была излечена от всякого романтического увлечения, то одного контраста между Феликсом и этим человеком, уже потерявшим благосклонность общества, было бы достаточно, чтобы мужа она предпочла даже ангелу Ныне Рауль, этот честолюбец, столь богатый фразами и столь бедный волею, кончил тем, что капитулировал и пристроился к одной синекуре, как самый заурядный человек. Он, поддерживавший когда-то «покушения на общественный порядок», мирно живет в тени официозного органа печати. Орден Почетного легиона, дававший столько пищи его насмешкам, украшает петлицу его сюртука.

«Мир во что бы то ни стало», борьбою против которого он заполнял свои статьи, теперь составляет предмет его восхищения. Что касается наследственных прав, которым нанесли столько ударов его сен-симонистские фразы, то он теперь защищает их доводами рассудка. Объяснением и поддержкой столь непоследовательного поведения служат изменившиеся взгляды некоторых лиц, действовавших во время наших последних политических событий подобно Раулю.

Париж, декабрь 1838 г .