Дубарь   ::   Демидов Георгий

И какой же ты, к черту, нарядчик или староста, если без помощи надзирателя не можешь совладать с рядовым лагерником? Тем более неприличным было бы приглашение дежурного в барак смирных рогатиков, да ещё со стороны в общем-то благожелательного и покладистого Митьки. Однако его расчёт на приманку обильной жратвы для недавнего дистрофика тоже, видимо, не оправдывался. Спирин выслушал предложение нарядчика безо всякого энтузиазма, глядя на него хмуро и подозрительно:

- А чего делать-то надо?

Он, впрочем, не совсем еще проснулся. Вместо прямого ответа Савин ответил вопросом:

- Ты на прииске в похоронной бригаде кантовался?

Вопрос, очевидно, был задан в целях более тонкого подхода к главной теме начатого разговора. Но сделан он был явно неудачно, так как вятский нахмурился еще больше:

- Тебе бы такой кант! Говори, что надо?

Никогда не бывавший в лагерях-доходиловках, Митька допустил весьма неловкий ход. Бригады могильщиков, подчас весьма многочисленные, комплектовались из тех, кто уже не годился более для работы на полигоне и сам был кандидатом в дубари. Однако и тон ответов нарядчику со стороны недавно смиренного доходяги был неожиданно грубым и непочтительным. Савин вспыхнул было, но сдержался:

- Могилу, понимаешь, надо вырыть! Сегодня ночью в больнице какой-то штымп врезал...

Худшего предисловия к такому предложению нельзя было и придумать. Спирин ответил ещё более грубо и зло:

- Пустой твой номер! Не буду я никакой могилы копать...

Он снова улёгся на своих нарах и демонстративно натянул на голову одеяло. И без того красное лицо Савина побагровело. Слабину почувствовал чёртов штымп! После горного, где за такую непочтительность к нарядчику тут же дрына схватил бы, смирный был, а теперь гляди, как обнаглел... Митька украдкой огляделся, не видит ли кто его конфуза. Однако храп и сопение вокруг были всеобщими и дружными. Сладив кое-как с раздражением и досадой, он опять подёргал за ногу несговорчивого вятского:

- Слышь, Спирин! Выроешь яму - завтра целый день отгула получишь... На работу не погоню, свободы не видать!..

Наш благодушный нарядчик корчил из себя этакого шибко блатного, хотя сидел за мелкую растрату в захудалом сельпо.

Однако даже обещание круглосуточного сна в дополнение к каше не соблазнило Спирина. Он только ещё выше натянул на голову свое куцее одеяло, так, что оголились ноги. Чтобы закрыть их, вятский должен был поджать острые коленки к животу.

- С дежурняком выведу! - вскипел нарядчик.

Однако упрямый мужик повторил, приподнявшись:

- Говорю, пустой твой номер! Не знаешь, что ли, что грыжа у меня на повале объявилась... А не знаешь, так у лекпома спроси!

Савин закусил губу. Он просто забыл, что уже с месяц, как Спирин, хотя он и продолжает числиться в бригаде лесорубов, занимается в лесу только работами не бей лежачего, вроде сжигания сучьев и отгребания снега от деревьев, спиливать которые будут другие. Грыжа в лагере - это редкостная удача, от неё и не помрёшь, и ни на какие сколько-нибудь тяжёлые работы не пошлют, даже в горных. Отсюда, конечно, и проистекает наглое поведение недавно смирного мужичонки... Махнув рукой, нарядчик отошёл от его места и снова принялся шарить глазами по нарам, но теперь уже более решительно и зло. За непочтительность с ним Спирина кому-то, видимо, придется отдуваться. Хмуро поводив глазами вокруг, Савин остановил свой взгляд на мне. Я плотно зажмурил прищуренные до этого глаза, но тут же почувствовал прикосновение Митькиной руки. Было очевидно, что мой сегодняшний выходной пропал. У меня не было ни спасительной грыжи, ни почтенного возраста, ни даже обыкновенной "слабосиловки". На таких, как я, в лагере полагалось пахать, и сослаться для оправдания отказа рыть кому-то могилу мне было решительно не на что. При других обстоятельствах можно было бы рассчитывать на свойственное многим деревенским некоторое уважение к образованности.