Голубой город   ::   Почивалин Николай Михайлович

Продолговатый секретарский кабинет был заполнен до отказа, сидели кто где и как попало - на стульях, на подоконниках, по краям стола и просто на корточках, спиной прислонившись к стене; прибывали последние, замыкающие "цепочку", разгоряченные быстрой ходьбой, краснощекие, - цвет городской комсомольской организации, ее актив, ее боевой отряд. Секретарь горкома Саша Гаврилов, постарше всех нас - скуластый, с широким лбом, увеличенным двумя выпуклыми залысинками, в защитной гимнастерке, туго перехваченной ремнем, - оглядел собравшихся, словно пересчитав, удовлетворенно сказал:

- Ну что ж, ребята, толково. - Он выкинул левую руку с большими кировскими часами - премией обкома комсомола за оборонно-массовую работу, помедлил, выжидая. - Три ноль-ноль!.. Давайте потихоньку расходиться. Не позабудьте про собрание...

Не сговариваясь, мы поднялись - плечо к плечу, ктото успел дальновидно захлопнуть окно, и в тесной продолговатой комнате прощально взмыла, ударила в потолок наша песня-клятва:

Если завтра война,

Если завтра в поход

Будь сегодня к походу готов!..

Может быть, наши ночные сборы, наша боевая комсомольская "цепочка" покажутся кому-нибудь сейчас наивными, а то и ненужными, - категорически не соглашусь! В том марте война уже пробно громыхала у советской границы, до Великой Отечественной оставалось три месяца, - наша комсомольская организованность, наша душевная мобильность, простое, наконец, умение собраться в любой глухой час ночи пригодились, когда мы разводили по назначенным квартирам первых эвакуированных, выносили на затененной станции из санитарных вагонов первых раненых, разгружали прибывающие эшелоны с машинами, станками, заводским оборудованием.

Не говоря уже о том, что наша закалка, выучка пригодилась на самом главном экзамене - на фронте, куда мы рвались с первой минуты и попадали в разные сроки..

Много позже отыщутся скептические умы - из тех, что подымались на ноги, а то и родились после войны, которые попрекнут, что воевали мы большой кровью, что военная беда застала нас врасплох. Чепуха! Когда я слышу подобные рассуждения доморощенных "ревизионистов", меня подымает схлопотать пятнадцать суток за мелкое хулиганство - дать по уху! Да, кровушки народной пролито - стояли насмерть. Страна знала, что схватки с фашизмом не миновать, с тревогой, бдительно следила за тем, как ее мирное небо на- западе и на востоке затягивает багряными тучами войны, - страна делала все необходимое, чтобы во всеоружии встретить ее, равно-..как делала все возможное и для того, чтобы отсрочить, отодвинуть войну. Да, поначалу нам не хватало танков, самолетов, но наши отцы и мы, их дети, были готовы к войне. Не случайно же наши девушки носили значки ГСО - готов к санитарной обороне, а мы, парни, выбивали в тирах право именоваться "ворошиловскими стрелками"... И не лучшее ли, не самое ли высокое доказательство такой готовности - Брестская крепость, где рядом с отцами героически бились безусые юнцы, вместе ушедшие в бессмертие!..

...В:е это, однако, будет потом, через три месяца, - сейчас же продолжался март сорок первого. Солнечный, вдребезги разбивающий настывшие за ночь сосульки - днем, лунно-голубой - до полночи и с косматыми серофиолетовыми туманами на рассвете, незаметно, исподволь съедающими последний снег.

А какое необыкновенное для меня утро выдалось после нашей очередной "цепочки"!

Еще по дороге на работу, в редакцию, - кося глазами и не останавливаясь, - видел в газетной витрине наш "Сталинский клич" с большой, строго озаглавленной статьей: "Быт неотделим от политики" - мой отчет с общегородского комсомольского собрания.