Из записок Кощея Бессмертного   ::   Кривин Феликс Давидович

Туфельку больше не возили по городу в поисках Золушки, - теперь Золушку возили по городу в поисках туфелек, бальных платьев, жемчугов и других предметов первой царской необходимости.

Золушка жила во дворце. Прежде, чем стать принцессой, ей нужно было привыкнуть к новым условиям. Ей надо было привыкнуть к мягкой постели и вкусной еде, к лакеям, которые угадывают мысли на расстоянии, и к советникам, которые на расстоянии подсказывают мысли.

Золушка пробиралась на конюшню, где стояли рысаки, похожие на рысаков доброй волшебницы, и спрашивала:

- Лошадки, лошадки, вы из какой мышеловки?

Рысаки презрительно фыркали в ответ: происходить из мышеловки они считали для себя унизительным.

Золушка подходила к лакею:

- Добрый человек, вы не могли бы снова стать ящерицей?

И лакей отвечал так, как отвечают все лакеи:

- Как будет угодно вашей милости.

Золушка все чаще вспоминала о своей тесной каморке. Там было сыро и холодно и приходилось много работать, но зато там мыши превращались в рысаков, а тыква в карету. Здесь же кареты не растут в огороде, их делают знаменитые мастера, и бриллианты здесь - просто бриллианты, а золото просто золото.

- Почему ты не радуешься? - спрашивал у Золушки принц.

- Мне не радостно.

- Это не причина. А почему не веселишься?

- Мне не весело.

- Это не причина.

Кончилось тем, что Золушка сняла туфельки и босиком ушла из дворца. Вдвоем с теткой они открыли ларек и продают в нем волшебные палочки.

- Но ведь для многих это просто дрова!

Она смеется:

- Если очень захотеть, даже твой прутик может стать волшебной палочкой.

- А когда палочки кончатся? Ведь все на свете имеет конец. Только наша сказка не имеет конца, потому что у нас все повторяется.

Но она сказала, что в жизни ничего не должно повторяться, что повторение - это все равно что конец. И что лучше иметь одну простую палочку, которая, если захотеть, может стать волшебной, чем иметь целое царство и больше ничего не хотеть.

3. СКАЗКА ПРО БЕЛОГО БЫЧКА

Тропинка выбегает с лужайки и пробегает мимо ларька. Нет, она не пробегает мимо - она останавливается и долго чего-то ждет. Чего она ждет? Что кто-то покинет ларек и ступит на нашу тропинку?

- Му-у! - говорит мой бычок.

Что "му", то "му". Действительно, лучше не скажешь.

А тропинка все ждет. Она стоит у ларька и не желает двигаться дальше. И я все на нее поглядываю: ждет она или не ждет?

Сгущаются сумерки, к нам подступает наш лес, и бычок прижимается ко мне: ему страшно.

Ждет она или не ждет?

Я рассказываю ему сказку. Я рассказываю нашу любимую сказку о белом бычке, который полюбил белую ворону...

Однажды вечером этот белый бычок увидел на заборе что-то белое. Может, его хозяйка повесила сушить что-нибудь из белья, а может, повесила объявление, что продается бычок, еще молодой, но хорошей породы? Белый бычок ничего об этом не знал, и он решил, что на заборе сидит белая ворона.

Он еле дождался утра и сразу побежал к забору. Но - то ли высохло белье, то ли хозяйка сняла свое объявление, - в общем, белый бычок увидал, что ворона его улетела.

Он ходил по двору, заглядывал на деревья и так задирал голову, что все над ним смеялись, говорили, что он ловит ворон, хотя ему была нужна только одна ворона. "Белая ворона? - качала головой лошадь. - Может быть, белые ворота"? - "Может быть, новые ворота?" - осведомлялся баран. "Может быть, новое корыто?" - уточняла свинья.

Мой бычок широко раскрывает глаза, чтобы прогнать от себя страшную сказку, и тогда я заканчиваю не так, как было в сказке, а так, как мы сами придумали. Это наш любимый конец:

- Он ушел со двора и с тех пор бродит по свету. Он идет то за тучкой, то за белым дымком, заглядывается на снежные вершины и на белеющие вдали паруса...