На французский манер   ::   Шоу Ирвин

Больших денег у нее никогда не было, но одевалась она превосходно, достаточно по-французски, чтобы нравиться своим французским друзьям, и в то же время не слишком по-французски, так что у американцев не возникало подозрений, будто она делает вид, что родилась в Европе. Одним словом, может, ваша бабушка и не пришла бы от нее в восторг, но, как сказал ей однажды сам Беддоуз, она была украшением самых бестолковых и беспокойных лет - второй половины двадцатого века.

Ветераны, наконец, тронулись; в наступающих сумерках видно было, как лениво полощутся их знамена; вот демонстрация обогнула контору авиакомпании на углу и двинулась вверх по Елисейским полям. Беддоуз смотрел им вслед и несколько туманно размышлял о других демонстрациях и других знаменах. Потом он увидел Кристину: она шла широким шагом наискосок через улицу, наперерез движению, быстро и уверенно лавируя среди машин. "Проживи она в Европе хоть до конца дней, - подумал Беддоуз, с улыбкой наблюдая за ее движениями, - но стоит ей пройти десять шагов, и всем сразу станет ясно, что родилась она по ту сторону океана".

Когда она открыла дверь на террасу, Беддоуз встал. Она была без шляпы, и Беддоуз заметил, что волосы у нее сильно потемнели, с тех пор как он ее не видел, и стричь она их стала не так коротко. Когда она подошла к столику, он расцеловал ее в обе щеки.

- Добро пожаловать. На французский манер, - сказал он.

Она на мгновение крепко прижалась к нему.

- Смотрите-ка, - сказала она, - он опять тут.

Она села, распахнула пальто и улыбнулась ему через стол. Щеки у нее раскраснелись от холода, глаза сияли, и вся она была ослепительно молодая.

- Дух Парижа из американского квартала, - сказал Беддоуз, дотрагиваясь до ее руки на столе, - что ты будешь пить?

- Чай. Я так рада тебя видеть!

- Чай? - Беддоуз скорчил гримасу. - Что-нибудь случилось?

- Ничего, - Кристина помотала головой. - Просто хочу чаю.

- Тоже мне напиток! Разве так встречают путешественника, вернувшегося в родные пенаты?

- И пожалуйста, с лимоном.

Беддоуз пожал плечами и попросил официанта принести чай.

- Ну, как там в Египте? - спросила Кристина.

- А я разве был в Египте? - Беддоуз смотрел Кристине в лицо, и у него было радостно на душе.

- Так по крайней мере писали газеты.

- Ах, да... - Беддоуз заговорил серьезно и деловито. - Новый мир жаждет родиться, борется за это, для феодализма - слишком поздно, для демократии - слишком рано...

Кристина состроила гримасу.

- Очаровательное изложение, как будто специально для архивов госдепартамента. Ну, а если так, между двумя рюмками, то как там в Египте?

- Солнечно и печально, - сказал Беддоуз. - После двух недель в Каире проникаешься сочувствием ко всем окружающим. А что тут в Париже?

- Для демократии слишком поздно, для феодализма слишком рано, - сказала Кристина.

Беддоуз засмеялся, наклонился через стол и поцеловал ее.

- Ну, а если между двумя поцелуями? - спросив он. - Как тут в Париже?

- Так же, - сказала Кристина и помедлила. - Почти так же.

- Кто есть на горизонте?

- Вся компания, - ответила Кристина небрежно. - Все те же счастливые изгнанники: Чарльз, Борис, Энн, Тедди...

Тедди был тот самый вольнопрактикующий фотограф.

- Часто его видишь? - спросил Беддоуз как можно легкомысленней.

- О-о-о! - Кристина чуть-чуть улыбнулась.

- Проверка документов, - ухмыльнулся Беддоуз.

- Нет, не часто, - сказала Кристина. - Его гречанка в городе.

- Все еще гречанка?

- Все еще гречанка.

Подошел официант и принес чай. Она налила чай в чашку и выжала туда лимон. У нее были длинные ловкие пальцы, Беддоуз заметил, что она перестала пользоваться ярким лаком.

- Что ты сделала с волосами? - спросил Беддоуз.

Кристина рассеянно провела по ним рукой.