Одна с половиной недели   ::   Смирягин Андрей

- Кажется, первой, уезжаешь ты.

- Ах да. Все равно не бросай меня. Поедем со мной.

- Ты же знаешь, что сейчас это невозможно.

- Придумай же что-нибудь, ты же мужчина!

- Я придумаю, я обязательно что-нибудь придумаю,- говорил он, зная, что ничего придумать нельзя. От этой тупиковой ситуации у него начинала болеть голова.

- Представь, мы могли бы проводить так каждую ночь.

И только сейчас он понял, почему всякий раз, когда они проходили утром мимо холла гостиницы, постояльцы и вся прислуга таращили на них глаза, а портье как-то странно улыбался, забирая ключ. Поначалу он не понимал, чем вызвана такая странная реакция, ведь они были не единственная парочка в этом заповеднике полуподпольной любви. Теперь он все понял. Их отношения, действительно, отличала какая-то бьющая через край страстность, которую могли слышать по ночам многие. Похоже, это и есть та единственная и неповторимая любовь всей их жизни. Другой такой не будет, как не будет больше молодости.

Последний вечер на море. Ветер нес запах соли и ядовитых медуз (огромные слизняки, выброшенные на берег). У горизонта, едва двигаясь, горели огни проплывающих кораблей, а из прибрежных ресторанчиков доносилась любимая музыка местных официантов.

Огромный мир расстилался перед ними в своем эгоистичном безразличии к их судьбе. И только в об'ятиях друг друга они переставали чувствовать свое одиночество и расстерянность перед ним.

Он думал о будущем и в сотый раз приходил к безнадежному выводу о неизбежности расставания. Он хотел ее, он хотел от нее ребенка, он хотел быть всегда рядом с ней, но они опять расставались на неизвестный срок.

- Ты приедешь ко мне?- неожиданно спросила она.

- Видимо, мне вечно суждено бегать за тобой по всему миру. сказал он.

- Ну не мне же за тобой бегать.- сказала она, и спустившись на уровень его пояса, стала что-то шептать.

- Ты чего там делаешь?

- Заговариваю его.

- От чего?

- От других женщин.

- Бесполезно. Мне и самому не всегда с ним договориться удается.

Ночное такси несло их по светящейся, как огненая река, дороге с асфальтовыми отражателями. Перед самым аэропортом их машину остановили вооруженные люди и, светя фонарями внутрь, словно в аквариум, стали внимательно их разглядывать. Таксист и европейского вида пара, видимо, не вызвали их подозрений, и им разрешили вьехать на территорию аэропорта.

- Может быть, у вас есть бомба?- с надеждой в глазах спросила в аэропорту девушка из службы безопасности, и изящно поправила на попе автомат.

- Нет,- ответил он,- сказать по правде, кроме пары танков и ракеты "Земля-Воздух" у нас с собой ничего нет.

Девушка, оценив юмор засмеялась, однако сумку на всякий случай проверила.

Перед самым концом она не стала закатывать прощальных истерик, хотя и обещала. На горе мешали состредоточиться орущие от избытка национальной гордости американцы, грузившиеся здесь же. Последнее, что он запомнил, были ее набухшие от слез глаза. Тогда еще ни он, ни она не знали, что он все же улетает вместе с ней в чужую страну в виде маленкого существа, уже начавшего борьбу за свое выживание в ее материнском лоне.