Солдаты армии Трэш   ::   Лялин Михаил

Бутылка хорошо ложилась в ладонь, а искусственная кожа фиксировала ее почти намертво. Я начал боком разбег. Тихо-тихо… Я видел, как мерцают отблески уличных фонарей на бритой башке нигера. До входа в общагу ему оставалось метров триста, но если предположить, что он бегает быстрее меня (вот уж дудки!), тогда у меня оставалось всего секунд десять, дабы нанести удар первым. Если бьешь первым, то бей на поражение – так гласит правило номер два солдата армии ТРЭШ .

Хрясть! Получив максимальное ускорение, моя рука плашмя опустилась на лысую башку нигера. Я ударил бутылкой, так обхватив ее со всех сторон ладонью, что моя кожа была спасена от осколков и обратной амплитуды удара слоями двух перчаток. Эффективность такого удара объяснить очень просто:

I. Получается, будто ты бьешь как бы и рукой, и бутылкой одновременно, сила, а главное, эффект от удара возрастает многократно;

II. После того как ты разобьешь бутылку об голову своей цели, можно защищенной рукой сразу вдавить сотню мелких и не очень стеклышек в башку противника еще до того, как он потеряет сознание. Этими двумя преимуществами удара плашмя я и воспользовался.

Я сразу с силой вдавил в нигерский череп мириады стеклянных осколков, и оттуда потекла густая, будто ягодное варенье, кровь. Внутри разлилось победоносное ликование над вырубленным с одного удара противником. Мне казалось, что я вымещаю всю ярость, которая скопилась за последние недели во мне: и за Тесака с его Катей, и за Прыща с его страхами, и за Рубаку с его дружками-придурками. Я стоял над распростертым на земле телом нигера и… не чувствовал ничего. Да, да!!! Я вообще ничего не чувствовал: ни удовлетворения, ни злости, ни страха. Абсолютно ничего! Ничего, даже внутренний оркестр молчал. Только масштабная пустота космоса наполняла все тело, мозг безмолвствовал. Я стоял и в ужасе от этих ощущений вращал глазами: с жертвы – на бегущих и орущих ребят, со скованного ужасом лица Тесака – опять на нигера в круге от уличного фонаря.

И только когда рядом пробежал Напалм, до меня стала доходить реальность всего происходящего. Я услышал вой ментовских сирен. СУКИ! Ни одно творение довести до конца не дадут!

23–24.11.02, побег, поздний вечер

Я обернулся и за долю секунды определил сложившуюся обстановку: ментовской козлик повернул с проспекта в дорожный карман и движется на всех порах в направлении меня, друганы мои делают ноги и бегут вглубь района, дабы там укрыться, а я, как лох, стою до сих пор в круге уличного света. Но я-то знаю, как я бегаю, а вот менты этого наверняка не предполагают. И я рванул… Рванул за другами моими, и уже секунд через пятнадцать обогнал их всех и возглавил побег. Сирена козлика все выла и выла за спиной, но звук до меня доходил уже отраженный от пары-тройки строений, вокруг которых мы немного попетляли. У нас явно в запасе есть с полминуты: пока долбоебы остановятся, пока проверят, жив ли нигрилла, пока вызовут подмогу или даже оцепят район… Причин мелькало много в голове, но единственный стоящий вопрос звучал так: как нам как можно эффективнее использовать полученный задел во времени? И тут на меня снизошло настоящее озарение. Будто сам Господь сошел с небес и заложил мне в голову зерно идеи, которая могла нас спасти. Я поблагодарил Бога за этот еще один великолепный день и ускорил бег до максимума.

Дело в том, что, насколько я знал, Напалма наградили такой кличкой не только за то, как быстро он умел отливать в самых для этого неподходящих местах. Его звали Напалмом еще задолго до проявления этой странной привычки. Просто он умел споро и без напряга вскрыть тачку. Ну, естественно, ту, которая постарее и не напичкана кучей электроники.