Ведьма   ::   Стругацкий Аркадий

— Что — сейчас?

— Хромаете?

— Немного... Когда сыро...

— А когда сухо?

— Н-нет как будто...

— А память?

— Н-ничего...

— Предчувствия бывают?

— Что?

— Ну, предчувствия, видения всякие там... Бывают?

— Н-нет... Послушайте, зачем вам это?

— Что именно?

Марта молча показывает на записную книжку.

— Ах, это?.. — Оскар тоже смотрит на записную книжку, надевает на нее резинку и засовывает за пазуху. — Это, знаете ли... Это, Марта, такое дело... Никогда не знаешь, когда может пригодиться. — Он встает. — Ну, мне пора. Спасибо, Марта.

Я, знаете ли, очень рад, что вы не хромаете...

— Послушайте, — нетвердо произносит Марта. — Я не понимаю.

Если вы это насчет налогов, то я, по-моему, ничего не должна. А если должна, то вы так и скажите...

Оскар смотрит на нее, затем поворачивается и смотрит на манекен.

— Ага, — говорит он. — Это очень кстати. Понимаете, Марта, у меня пуговица на плаще оторвалась. Видите?

Он показывает. Действительно, на месте одной из пуговиц торчат обрывки ниток. Марта, словно бы во сне, отходит к столу, извлекает из ящика коробку с пуговицами и принимается в ней шарить, время от времени поглядывая на пуговицы на плаще Оскара. Находит подходящую, показывает Оскару.

— Годится?

— Думаю, да, — отвечает Оскар.

Марта вдевает нитку в иголку, присаживается на корточки перед Оскаром и начинает пришивать пуговицу. Он смотрит на нее сверху вниз. Закончив, она перекусывает нитку и встает.

— Пожалуйста...

Оскар несколько раз дергает пуговицу, говорит с уважением:

— Крепко, черт возьми. Хорошо.

Затем застегивается, берет портфель и идет к двери. На пороге останавливается и произносит через плечо:

— Это просто отлично, Марта, что у вас сердце не шалит. А вот у меня оно такой шалун, что не приведи бог...

Дверь за ним захлопывается.

Эпизод 2



На экране крупным планом лицо, которое мы уже видели в прологе. Но теперь оно выражает не страх и страдание, а уверенность и торжество, и человек этот теперь не стонет и бормочет, а говорит отчетливо и внушительно.

— ...Что же являет собой так называемое человечество в свете идей танатизма? Я позволю себе прибегнуть к примеру, нарисовать образ, за который заранее прошу прощения у коллег, гостей и особенно у дам. Представьте себе дождевого червя, который слепо продвигается в толще плодородной почвы, пропускает почву через себя, через свой пищеварительный аппарат, и оставляет за собой бесконечную клейкую нить экскрементов. Так и человечество единым слепым механизмом упорно и инстинктивно движется сквозь пространственно-временной континуум, заполненный грубой материей, пропускает материю через пищеварительные жернова своей организации, оставляя за собой отбросы в виде технологического лома, отвергнутых научных и философских идей и так называемых памятников культуры — в стихах и прозе, в музыке и живописи, в скульптуре и архитектуре. Для этого слепого пожирателя материи мириады составляющих его жизней, мириады сознаний, мириады мириад эмоций — ничто. В лучшем случае — смазка для его движущихся деталей, в худшем — тормозящий песок в его сочленениях. Куда движется человечество? А куда ползет дождевой червь? Танатист отвергает этот вопрос, объявляет его лишенным смысла. Танатисту безразличны и цели, и движение человечества. Индивидуальность, комплекс сознания и эмоций как уникальная сущность — вот что является альфой и омегой танатистского мировоззрения.