Выродок   ::   Каменецкий Александр

Свободный храбрый человек, герой - его русская классическая литература вообще на дух не переносила. "Я тебя породил, я тебя..." Святые угодники, да среди всей череды наводняющей страницы нашей классики саркастически-скучающих мудозвонов (то есть, человек звонит мудами и выдает сии громкие звуки за признаки целесообразной жизнедеятельности) Тарас Бульба - как голый среди одетых! Один Раскольников бедный позарился было на поступок - и что вышло? Про иных помолчим: поступками у нас и по сей день никто не блещет. Свора достоевская кишмя кишит, Сорокин вот самый последний, свеженький, а где, где Джек Лондон? Где русский Киплинг? Даже примитивный, вроде, пещерный оптимизм и живучесть этой дуры в "Унесенных ветром" - просто другой взгляд на мир, если угодно. Были разве Павка Корчагин с Маресьевым, так их давным-давно с говном смешали... Те смешали, кто с перебитыми ногами черт знает сколько времени по снегу к своим не полз, разумеется. И боевой самолет не поднимал в воздух с протезами от колена. Языкатые, глумливые твари.

Та же печальная судьба постигла и гоголевские "ужасти". С "Портретом" никак не справились, его тихонечко оставили в покое: вот и нету у нас своих Уайльдов или По, или Майринков, у нас даже, черт побери, свой Стивен Кинг до сих пор не вырос! А "Вий"! А некоторые пассажи из "Миргорода"!.. Александр Сергеевич Пушкин, чье мнение, как товарища Сталина в свое время, обсуждению не подлежит, заявил по поводу "Вечеров...": "Какая поэзия!" И все. Дал определение. Пригвоздил. Эка невидаль - поэзия... И не имеем мы теперь своих Павичей (а "Хазарский словарь" вполне сравним с "Вечерами...", и гораздо менее оригинален). По сути, вся балканская проза, все это направление, замешенное на фольклорных ужасах, рождено Гоголем на сто лет раньше. Там, в принципе, и Маркес недалеко. У нас ведь как: у нас самый главный ужас - наша забубенная жизнь, которую принято патриотически, с омерзением, воспевать и любить. (Вот и Пелевина постигла гоголевская поганая, русская судьба: никто ведь не вякнул до сих пор, толком, насколько теплые, светлые, человечные у него книги, какая там вера огромная в то, что царствие небесное действительно внутри нас есть... И нет у нас, блядь, ни своего Ричарда Баха, ни Германа Гессе... Но мы отвлеклись.)

Сатира Гоголя - о, это подхвачено, да как подхвачено! Доступно, весело, уютно. Свиные рылы вместо лиц. Тяжеловесный, как вся диссида, Салтыков-Щедрин, приторно-сентиментальный Некрасов... Далее везде вплоть до Солженицына. Проклинать и ныть у нас умеют, что ни говори. Тут - в точку. Правда, гоголевские "свиные рылы", они опять-таки, если на то пошло, ближе к Кафке, они - обличья не людей, но демонов. С ужасом озирается кругом себя Хома Брут, увидевший, наконец, подноготную этого мира... Какой, кстати, гениальный герой, насколько не чета онегиным-печориным, тьфу!.. Натурально, по-человечески живые и веселые Хлестаков да Чичиков, они ведь потому так легко водят за нос свои опереточные жертвы, что жертвы их суть мертвые души, они иллюзорны, их почти нет. Как потешается Хлестаков, какую бесшабашную чушь несет не стесняясь! Еще одно открытие Гоголя: в мире демонов только смех - волшебная палочка, магическая защита. Отачянное неприятие этого мира как ненастоящего, неправильного, высмеивание как способ сохранить себя, свое "я", не поддаться всеобщему гипнозу, всеобщему кошмару. Что-то от Ходжи Насреддина... Свинорылые современники прочли все с точностью до наоборот. Насколько светлая, в самом деле, искрометная книга "Мертвые души" - и какой мертвечиной тянет, скажем, от "Истории одного города" Михаила Ев-гра-фо-ви-ча Салтыков да еще и Щедрина...

Воспринятый клочками, неточно, Гоголь дорого обошелся и русской литературе, и России.