Холодный дом (главы XXXI-LXVII)   ::   Диккенс Чарльз

---------------------------------------------

Диккенс Чарльз

Холодный дом (главы XXXI-LXVII)



Чарльз Диккенс

Холодный дом (главы XXXI-LXVII)

ГЛАВА XXXI

Сиделка и больная

Я долго была в отъезде, а вернувшись, как-то раз вечером поднялась наверх в свою комнату, чтобы посмотреть, как Чарли упражняется в чистописании, и, наклонившись, заглянула в ее тетрадку. Чистописание трудно давалось Чарли, - она совсем не владела пером; зато каждое перо в ее руке как бы оживало для озорства, портилось, кривилось, останавливалось, брызгало и, словно осел под седлом, шарахалось в углы страницы. Очень смешно было видеть, какие дряхлые буквы выводила детская ручонка Чарли - они были такие сморщенные, сгорбленные, кривые, а ручонка - такая пухленькая и кругленькая. А ведь на всякую другую работу Чарли была на редкость ловкая, и пальчики у нее были такие проворные, каких я в жизни не видела.

- Ну, Чарли, - сказала я, взглянув на страничку, исписанную буквой "О", которая изображалась то в виде квадрата, то в виде треугольника, то в виде груши и наклонялась во все стороны, - я вижу, мы делаем успехи. Только бы нам удалось написать ее круглой, Чарли, и мы дойдем до совершенства.

Я написала букву "О", и Чарли написала эту букву, но перо Чарли не пожелало аккуратно соединить концы и завязало их узлом.

- Ничего, Чарли. Со временем мы научимся.

Кончив заданный урок, Чарли положила на стол перо, разжала и сжала затекшую ручонку, внимательно просмотрела исписанную страницу - не то гордясь своими успехами, не то сомневаясь в них, - встала и сделала мне реверанс.

- Благодарю вас, мисс. Позвольте вам доложить, мисс, вы знаете одну бедную женщину, которую зовут Дженни?

- Жену кирпичника, Чарли? Да, знаю.

- Она давеча пришла сюда, заговорила со мной, когда я вышла из дому, и сказала, что вы ее знаете, мисс. Спросила меня, не я ли прислуживаю молодой леди, - молодая леди это вы, мисс, - и я сказала "да", мисс.

- Я думала, она совсем уехала отсюда, Чарли.

- Она и правда уезжала, мисс, только вернулась на прежнее место... она и Лиз. А вы знаете другую бедную женщину, мисс, которую зовут Лиз?

- Знаю; то есть я ее видела, Чарли, но не знала, что ее зовут Лиз.

- Так она и сказала! - подтвердила Чарли. - Они обе вернулись, мисс, а то все бродяжничали - туда-сюда ходили.

- Бродяжничали, Чарли?

- Да, мисс. - Вот если бы Чарли научилась писать буквы такими же круглыми, какими были ее глаза, когда она смотрела мне в лицо, - чудесные получились бы буквы! - И эта бедная женщина приходила сюда раза три-четыре все надеялась хоть одним глазком поглядеть на вас, мисс. "Только поглядеть, а больше мне ничего не нужно", говорит; но вы были в отъезде. Вот она и увидела меня. Заметила! как я тут расхаживаю, мисс, - сказала Чарли и вдруг тихонько засмеялась от величайшей радости и гордости, - ну и подумала, - не иначе, как я ваша горничная!

- Неужели она в самом деле это подумала, Чарли?

- Да, мисс, - ответила Чарли, - что правда, то правда.

И Чарли снова рассмеялась в полном восторге, опять сделала круглые глаза и приняла серьезный вид, подобающий моей горничной. Мне никогда не надоедало смотреть на Чарли, на ее детское личико и фигурку, когда она, от всей души наслаждаясь своим высоким постом, стояла передо мной, совсем еще маленькая девочка, но уже такая серьезная, хотя сквозь ее серьезность и прорывалось порой милое ребяческое ликование.

- Где же ты с нею встретилась, Чарли? - спросила я.

Личико моей маленькой горничной потемнело, когда она ответила: "У аптеки, мисс". Ведь Чарли сама еще носила траур.

Я спросила, не больна ли жена кирпичника, но Чарли ответила, что нет. Захворал кто-то другой. Какой-то прохожий, который зашел к ней, а в Сент-Олбенс он приплелся пешком и собирается брести дальше, - сам не знает куда.