Завещание Магдалины Блэр   ::   Кроули Алистер

Профессор Блэр появился в самый жаркий момент обсуждения, успокоил всех за пару минут, еще пять выспрашивал детали, а потом пригласил меня на ужин. "Думаю, дело в вашей теплочувствительности, - сказал он. - Вы не против немножко поэкспериментировать после ужина?". Его тетка, занимавшаяся домашним хозяйством, пыталась было протестовать, но, в конце концов, была назначена Главным Надзирателем за моими пятью чувствами.

Сначала проверке был подвергнут мой слух, его признали нормальным. Затем мне завязали глаза, и тетка пущей предосторожности ради встала между мною и профессором. Обнаружилось, что я могу описать его малейшие движения, но только пока он находится между мною и западным окном; стоило ему отойти, и я ничего не могла сказать. Это соответствовало теории теплочувствительности, но в других случаях результаты полностью ей противоречили. В общих чертах итог был весьма примечательным и весьма загадочным; два часа мы провели в бесплодном теоретизировании. В конце концов, тетка, грозно нахмурившись, пригласила меня провести летние каникулы в Корнуолле.

Эти месяцы мы с профессором работали над изучением истинной природы и пределов моих способностей. Результат, по большому счету, был нулевой.

Во-первых, эти способности проявлялись всякий раз по-новому. Кажется, я делала все, что обычно, чтобы ощущать мгновенные изменения, но потом обнаруживалось, что аппарат восприятия у меня совершенно изменился. "Один исчез, другой пришел на смену", - говорил профессор Блэр.

Те, кто никогда не проводил научных экспериментов, не подозревают, насколько бесчисленны и неуловимы источники ошибок, даже в простейших вещах. В таких же неясных и неизведанных областях нельзя доверять результату, пока он не перепроверен тысячу раз. В нашей области мы не обнаружили ничего постоянного, одни лишь варианты.

Хотя в нашем распоряжении были факты, каждый из которых, казалось, мог перевернуть все существующие теории о средствах общения между различными сознаниями, у нас не было ничего, совершенно ничего, что можно было положить в основу новой теории.

На самом деле, невозможно даже дать общее описание хода наших исследований. Двадцать восемь полностью исписанных тетрадей, относящихся к этому периоду, находятся в распоряжении моих душеприказчиков.

III

Когда я училась на третьем курсе, внезапно тяжело заболел мой отец. Узнав об этом, я помчалась на велосипеде в Питерборо (мой отец был каноником местного собора), совершенно позабыв о своей работе. На третий день я получила телеграмму от профессора Блэра: "Согласитесь ли вы стать моей женой?". До этого момента я никогда не думала о себе, как о женщине, а о нем, как о мужчине, и только тут поняла, что люблю и всегда любила его. Это был случай, который можно назвать "Любовь с первой разлуки". Мой отец быстро шел на поправку, я вернулась в Кембридж, в мае мы поженились и сразу же уехали в Швейцарию. Позвольте опустить описание столь священного для меня периода моей жизни, но все же один случай не могу не упомянуть.

Мы сидели в саду возле Лаго-Маджоре после чудесной прогулки от Шамоникса через Коль дю Жеан к Курмайеру, оттуда к Аосте, а потом спуска к Палланце. Очевидно, увлеченный какой-то идеей, Артур встал и принялся ходить взад-вперед по террасе. Неожиданно что-то заставило меня повернуть голову, чтобы убедиться в его присутствии.

Вас, читателей, это, возможно, не впечатлит, если вы лишены подлинного воображения. Но представьте себе, что вы разговариваете с другом при свете дня и внезапно тянетесь вперед его пощупать.

- Артур! - крикнула я. - Артур!

Отчаяние в моем голосе заставило его подбежать ко мне.

- Что случилось, Магдалина? - крикнул он, беспокойство в каждом слове.

Я закрыла глаза.

- Двигайся! - попросила я. - (Он стоял между мной и солнцем).

Он повиновался, изумленный.

- Ты... ты...